КАЛИНОВ МОСТ

– А с какой стати я не могу гулять ночью? Почему я в этом должен себя ограничивать? Потому что там бандиты гуляют? Шпана, маньяки, наркоманы? Так пусть милиция займется отловом этой шпаны и наркоманов с маньяками. А от меня пусть отвалят. Если государство не может защитить граждан, то это проблема государства. Из-за того, что ты не можешь обеспечить безопасность гуляющим посреди ночи по улице гражданам, нельзя объявлять преступниками всех, кто на улице после двадцати трех часов, и ловить для галочки тех самых мирных граждан.

Игорь снова начал наматывать круг за кругом.

– Подло делать преступника из того, кто решил защититься сам, если ты не можешь его защитить. Поэтому я буду делать то, что считаю нужным. Я не нападаю. Я даже обороняюсь как правило только руками. Но это мое право иметь возможность защититься, если меня не могут защитить. И мне насрать на тех, кто говорит, что это не правильно. Сделайте правильно. Сделайте так, чтобы мне это было не нужно. И я сам первый от этого откажусь. Защитите меня. А если не можете, в сторону! И не надо делать из меня преступника. Преступник тот, кто обещая защиту не дает ее. Преступник тот, кто вместо защиты сам спешит напасть на тебя же, если ты способен к самообороне. Да, от человека с пистолетом без разрешения на ношение у них играет очко. Ну и пусть играет. Это снова их проблемы.

Бородатый остановился, посмотрел на Олега. Повторил с нажимом:

– Государство дерет с меня налоги и обещает мне за это защиту. Так пусть защитит. Не может? Значит, это херовое государство. Оно мое, я живу в нем, но оно херовое. И пусть я даже буду продолжать платить налоги, может хоть какая-то кроха от них на дело пойдет. Но пока государство не выполняет своих функций, за которые я плачу свои деньги, пусть захлопнет свою варежку и не лезет ко мне со своими гнилыми советами, кривыми кодексами и пустыми законами. Со своей коррумпированной системкой, которой я плачу за защиту, и которая на меня нападает и обирает меня по второму разу.

Олег слушал молча. Игорь посмотрел в глаза. Долго, пристально.

– Если что-то не правильное сказал. Если я тебе соврал. Если не согласен, можешь вернуться.

Бородатый стоял перед ним. Неправильный с точки зрения социума. Но настолько честный, настолько искренний. Душа на распашку. И правда была в его словах.

– Я останусь, – покачал головой Олег.

– Прекрасно, – Игорь снова встрепенулся, словно ключик повернули. Глаза засияли азартом и жизнелюбием. – Оружие в руках когда-нибудь держал?

Он вернулся к столу и встал по другую сторону от столешницы. Олег повернулся, окинул взглядом тряпки, на которых разлеглось просолидоленное железо.

– Только пневматику.

– По тирам стрелял? Страйкболлом маялся?

– Всего понемногу, – кивнул Олег. – Пневматические пистолеты, мелкашка. Раньше не плохо получалось. У меня даже значок где-то валяется «Юный стрелок». Кажется, у отца на квартире.

Игорь вскинулся:

– С родителями не живешь?

– Переехал. Как бабушка умерла, съехал на ее квартиру. Мать против была, но отец ее уговорил. Сказал, нехай самоутверждается.

Бородатый улыбнулся чему-то, не то Олеговым словам, не то своим мыслям.

– Ладно, не о том речь. Смотри сюда, юный стрелок. Видишь?

Он окинул широким жестом разложенное на столе железо. Олег кивнул.

– Оружие, как компьютер. Как машина. Его не только пользовать надо, его еще надо понимать, любить и поддерживать в рабочем состоянии. Пневматику никогда не разбирал?

– Было дело.

– Так вот это не пневматика, – расплылся в улыбке Игорь. – Сейчас это можно сказать конструктор «Сделай сам». Вот и начинай делать. Все, что непонятно, спрашивай. Ничего не понятно, все спрашивай. Сегодня соберем, завтра постреляем. Не соберем сегодня, будем и завтра собирать. Андестенд?

– Ага, – кивнул Олег. – А еще дядю Костю гестаповцем называл.

К вечеру арсенал пришел в состояние боевой готовности. Игорь сперва следил внимательно. Комментировал каждое движение. Перехватывал каждый жест и взгляд парня. Просил спрашивать, если что не ясно. Потом стал отходить и даже позволил себе пару пива. Хотя бдительности не потерял.

Когда с процессом сборки было покончено, Игорь сходил в сарай, вернулся с огромной корзиной наколотых поленьев, развел камин и сел перед огнем в кресло качалку. Олег присел в сторонке. Игорь подмигнул и запел тихонько, как замурлыкал:

Под лаской плюшевого пледа,
Вчерашний вспоминаю сон.
Так и не знаю чья победа,
Кто побежден...[2]

– Слушай, Игорь, – позвал Олег. – Можно спросить?

Бородатый оборвал песенку, открыл глаза.

– Попробуй.

– Объясни мне, пожалуйста, для чего это вам?

– Что?

Игорь повернулся, оперся о подлокотник, подпер рукой подбородок, от чего качалка резво качнулась. Впрочем, под весом бородатого так же быстро и успокоилась.