Калимба. Запертые. Эксперимент вышел из-под контроля

Посетителей в кафе на заправке было немного. В углу у стойки работал телевизор, усталая официантка принимала заказы.

Тома пулей пронеслась в туалет. Когда она вышла, настроение улучшилось. Тома прикупила детских игрушек, и они с Антоном устроились за столиком у окна. Тома набрала мужа по видеосвязи.

– Лень, я задержусь, Антону надо помочь с кое-какими документами. Ты не дуешься?

– А чего мне дуться? Я же вижу, как у тебя глаз горит. Тебя репой не корми, дай что-нибудь порасследовать.

Тома рассмеялась.

– Томич, только пообещай поесть, пожалуйста. Моему парню витамины нужны!

Слушать трогательную беседу Антону не хотелось, и он вышел покурить.

Закончив разговор, Тома открыла сумку, посмотрела на контейнер с овощами, которые ей собрал в дорогу заботливый муж. К столику наконец подошла официантка. Тома погасила чувство вины и принялась изучать меню забегаловки.

– Мне, пожалуйста молочный коктейль, шаверму, картошку фри, большую, и… а бургеров у вас, случайно, нет? Ладно, а ему, – она указала на пустое место, – бельгийские вафли и кофе на овсяном молоке. Это важно, аллергия на лактозу.

Тома отдала меню официантке и открыла ноутбук Профессора.

Антон вернулся через десять минут и уселся напротив, разминая затекшее плечо.

– Нашла что-нибудь?

Тома повернула к нему ноутбук:

– Нашла. Просмотрела психолого-психиатрические экспертизы Профессора и прогнала пациентов по базе. Зацепилась вот за это: в 2008 году Мещерский признал вменяемым некого С. Г. Прокофьева, ему дали четырнадцать лет.

– За что?

– За каннибализм.

Антон округлил глаза. Официантка принесла заказ, поставила перед Антоном вафли и кофе.

– Кофе на овсяном, не переживай, – Тома откусила от шавермы внушительный кусок.

Антону было приятно, что она помнит такие мелочи. Тома обмакнула картошку фри в молочный коктейль, отправила в рот и застонала от удовольствия.

– Только Лене не говори, мы ведь на ЗОЖе. Вернемся к пациенту, – продолжила Тома с набитым ртом. – Обычно за каннибализм отправляют на принудительное лечение. Прокофьев об этом, думаю, знал и требовал повторную экспертизу, поскольку хотел в больничке отсидеться. Но Мещерский дал показания в суде и настоял на реальном сроке.

– То есть он считает, что виноват Профессор?

Тома кивнула.

– Но самое интересное – в этом году только один пациент Профессора освободился по УДО.

– Прокофьев. Все сходится.

Тома улыбнулась и победно закинула картошку в рот.

По телевизору у барной стойки начался репортаж о сгоревшем доме агронома Бабича. Официантка сделала громче.

– В селе Черепаново Калининградской области произошла перестрелка, в жилом доме прогремел взрыв. По нашим данным, подозреваемый в убийстве семи человек психиатр Виктор Мещерский скрывался здесь от правоохранителей. В настоящий момент ему снова удалось скрыться…

– Они нашли пациента, – выдавил Антон.

– Погоди.

Тома вытерла руки и уткнулась в ноутбук:

– Прокофьев родом из… Вот! Дом, где он родился! Он сейчас едет туда!

– Почему туда?

– Да потому! В СК еще не знают, кто он такой! Иначе его ориентировка была бы уже по всем каналам. А в репортаже ни слова. Понимаешь? И теперь он побежит туда, где будет чувствовать себя в безопасности. Ему нужно залечь на дно и понять, что делать дальше. Давай, надо торопиться.

Тома спешно собирала документы, Антон мягко взял ее за запястье:

– К каннибалу ты не поедешь.

– Не съест же он нас, – подмигнула она в ответ.

Тома отправила в рот сразу несколько картошек и зашагала к выходу.

VII

16 дней 3 часа 20 минут с начала эксперимента

В загородном доме Мещерского шел обыск. Сергей листал пачку медицинских квитанций.

– Хлам, хлам, чек за удаление верхней шестерки… Виктор, черт тебя дери! Дай мне хоть что-нибудь!

Сергей засунул квитанции в коробку и взял пару секунд, чтобы успокоится. После перестрелки в доме агронома он был уверен, что Профессор – не убийца.

– Слушайте все! Мы ищем личные дневники Мещерского, информацию по жертвам, письма, финансовую отчетность! Все, что может вывести на человека, с которым у Мещерского мог быть конфликт!

Пока Сергей раздавал указания, Дима неспешно шел по коридору первого этажа, натягивая перчатки. Подошел вспотевший Скворцов с большой стопкой распечаток в руках.

– Заварзин, мне секретарь из отдела звонила. Просила передать, что тебя папаша твой ищет. В общем, я тебе передал. И на будущее: бери трубку, не до тебя. И так жопа горит.

Дима вздохнул, достал телефон и набрал номер отца.

– Ты зачем в отдел звонишь? В смысле, прилетел? Не уверен… Постараюсь завтра вечером, но не обещаю. Потому что я занят! Всё.

Дима убрал телефон в карман и еле сдержался, чтобы не пнуть чугунную подставку для зонтиков.

По лестнице со второго этажа спускались полицейские. Алиса Лопатина и ее напарник несли в руках кипу медицинских карт. Заметив Заварзина, Паша толкнул Алису в плечо. Алиса чуть не налетела на Диму.

– Здравствуйте… – смущенно пробормотала она.