Калибр имеет значение?

Герда блефовала. Еще как блефовала, но это была ее единственная возможность уехать отсюда непотрепанной. Так что она перебила ножевёнка, не дав ему договорить последний слог и получить законное право зайти в бой. Сдернула кепку. Отбросила ее в сторону. Провела ладонью по седому (постриглась с утра) ёжику и встала так, чтобы он увидел клеймо. Чтобы они все увидели.

Солнце в июле яркое. Свежая «С» засияла, как встроенный в башку зелененький датчик. С – старость.

– Ой! Ааа, мать ее, братюни! Она зеленкой меченая! Сейчас сблюю. Валим отсюда нахрен.

Пацан шарахнулся от Герды, как от чумной. Споткнулся о корень, едва не упал, кажется, потянул лодыжку. За пять шагов домчал до своих – те уже торопились к машине. Толкнул неуклюжую пухлую девчонку в спину, так что она носом влепилась в полуоткрытую дверцу. Девчонка взвизгнула, матюгнулась. Сопение, треск рвущихся джинсов, звяканье бутылок. Кто-то вопил «заводи, Мул, заводи…». «Да куда ты прешь! Аааа ляяяя!»

Герда смеялась. Смеялась громко, сухо, зло. Стояла выпрямившись и хохотала.

– Ствол – западло, сука старая! Зашквар! У кого в кармане ствол – тот дерьмовый дерьмобол! – крикнули из минивэна.

– Пу… – Герда изобразила пальцами пистолетик. Потом дунула на указательный – на курсах стрелков им показывали много кинозапрещенки, где чуть ли не каждый актер делал такой жест. – Да, милые. Зашквар. Он самый. И западло.

В туалет ей расхотелось. Хотелось курить, но сиги утащил гопник. Так что она просто пошла к машине, уже без всяких колебаний наваливаясь на трость.

В восемьдесят с лишним выбор невелик – или в овцы, или в стрелки.

– …потом идете в десятый кабинет за меткой. И это ммм… ваше новое средство самообороны придется приобрести самостоятельно. Мы такого у себя не держим. Ну, сами, наверное, уже выяснили, где и как. – Чиновница из Комитета по Безопасности Населения (судя по мозолям – лучница) старалась держать профессионально безразличное лицо, но все равно ее нос и губы морщились от плохо скрываемого отвращения. А может, она просто хотела чихнуть.

– Да. Выяснила. Простите, офицер, а завтра я, получается, целый день буду безоружна? Это не противоречит закону?

– В вашем случае – нет! – Она все-таки не стерпела, скривилась, словно только что разжевала гнилую устрицу, и процедила неуставным высокомерным тоном: – Да не беспокойтесь вы, мадам. Кто к вам теперь подойдет-то, с этой вашей штукой на лбу. Где документы на собаку? Оформляем списание.

Крепкие пальцы лучницы скользили туда-сюда по тач-столу. Рубашка с шевроном КБН на груди была ей мала, и когда лучница наклонялась, виден был кружевной кокетливый лифчик.

– Оставить пса нельзя? Я не буду им пользоваться по назначению. Да и по возрастной амортизации он уже не годится для самозащиты. Собака очень старая.

Глупый вопрос. Бессмысленный. Герда отлично изучила статью 134 Кодекса гражданской безопасности: «О самообороне в возрасте дожития». Но все равно почему-то спросила.

Чиновница пожала плечами. Видно, что привыкла к таким заходам, и не только от собачников. Наверняка старые мечники умоляли оставить им их оттюненный бастард – на стенку в гостиной повесить, а метатели прижимали к груди любимую пращу и пытались обойти предписание, выдавая фальшивку за подлинник. Только Комитет не обманешь. Там все записано, зафиксировано, замерено, залицензировано, зарегистрировано.

– Послушайте, уваж… – передумала, быстро глянула в левый верхний угол стола, – послушайте, Герда Иосифовна. Мы даже «ножевиков» в случае возрастного клеймения обязуем пользоваться исключительно столовым пластиком. И это справедливо. Вот если бы вы сдали положенные тесты на оборону вежливостью, Комитет рассмотрел бы ваш запрос. А так… Увы. Собаку на списание.

– Какая разница? Какая, к чертям, вам разница? – Сорвалась вдруг Герда. – Пёс дряхлый. Слабый, как болонка. Он и есть, если выражаться вашим языком, пластиковый столовый прибор. Пусть доживет свои пару лет дома. Я его даже выгуливать не стану – в лоток справит дела.

– Таков закон, мэм. Мы заботимся о вашей безопасности. Десятый кабинет. Пожалуйста.

«Мы заботимся вашей безопасности»! Плакат, прибитый над оружейным павильоном, выглядел странно. Не привычный экран, на котором слоган Комитета сменялся уверенными лицами вооруженных граждан, а тряпичная растяжка с черной по красному надписью. Подойдя поближе, Герда разглядела, что буквы были не нарисованными, но идеально перфорированными. Расстояние между отверстиями было таким, что еще метров с двадцати текст выглядел обычным текстом. Но стоило подойти поближе…

– Кольт, – пробормотала Герда. И заставила себя добавить киношное, но от этого еще более похабное: – Старый добрый кольт. Хорошая работа.

Металлические двери павильона медленно разъехались. Ну что ж! Добро пожаловать в мир слабаков, стариков, изгоев. Наслаждайся.

– Бабка? Ты б еще после обеда п-приперлась. Чего раскорячилась посреди дороги, вбок отойди, с-старая. Мешаешь.