Каледор

— Что толку от мудрости Азуриана, если ты держишь язык за зубами?! — рявкнул он. — Молчишь, пока наш народ сам себя истребляет!

— Он тебе не ответит, — донесся голос Миандерина. — Умрет, но ни слова не проронит. Отпусти его, Имрик, и веди себя, как подобает королю. Не нам знать волю Азуриана, тем более пытаться обойти ее. Судьба исполнится в любом случае.

Имрик разжал руку и пошел обратно в храм, думая, есть ли способ как-то избежать предопределения, начертанного на стенах зала Дней.

На лицах собравшихся эльфов было написано ожидание, и лишь Тириол слегка улыбался — видимо, его позабавила вспышка Имрика.

— Сегодня Имрик умрет, — объявил Миандерин, жестом подзывая всех присутствующих собраться возле вечного пламени Азуриана. — Подобно Аэнариону и Бел Шанаару, он пройдет сквозь пламя и будет уничтожен волею Азуриана, чтобы возродиться снова Королем-Фениксом.

— Если мне надлежит умереть, то имя мое умрет со мною, — сказал Имрик, заработав гримасу недовольства от верховного жреца. Не замечая досадливого вздоха Миандерина, он продолжал: — Имрик не поведет наш народ к спасению. Я стану Каледором — в честь моего деда и княжества, что меня взрастило. Войдет в пламя Имрик, выйдет из него Каледор.

— Можно продолжать? — спросил Миандерин.

Имрик кивнул.

— Сегодня мы коронуем нового Короля-Феникса, выбранного князьями Ултуана первым среди равных.

— Все уже? — спросил Имрик и направился к пламени.

Миандерин поспешил за ним, махая рукой служителям, чтобы зажгли курильницы и начали распев. За два шага до пламени верховный жрец успел поймать Имрика за рукав.

— Еще нет, — сказал он.

Отступив назад, он начал шепотом произносить слова заклинания. Имрик стоял, глядя в пламя Азуриана.

В нем не было жара. Кожу покалывало магией, Имрик чувствовал, как сплетаются вокруг него заклинания жрецов. Руки и ноги похолодели, сердце забилось медленнее.

Подошли два служителя и застегнули поверх наплечников брони длинный плащ из перьев. Имрик глубоко вдохнул, посмотрел на Миандерина, и тот кивнул в ответ.

Имрик шагнул в огонь.

Пламя горело вокруг, полностью охватывая тело и дух. Боли не было, не было вообще никаких ощущений. Имрик чувствовал себя призраком, отделившимся от смертного мира. Он все еще слышал пение жрецов, но мелодия изменилась, тон стал выше. Он мог бы поклясться, что слышит тысячу поющих голосов.

Имрик не видел ничего, кроме многоцветного огня. Он сам из этого огня состоял. Поднял ладонь к лицу — и не увидел ничего, кроме пляшущего пламени.

Может быть, он уже умер.

Плащ ощущался как крылья, он поднимал вверх, сам возносимый пламенем. Имрик закрыл глаза, но ничего не изменилось: он по-прежнему видел это пламя. Будто легкий ветерок овевал его, нежные прикосновения уносили кожу, мясо, кости, оставляя тонкий пепел, и без малейших неприятных ощущений. Наверное, все это он только себе вообразил.

Ощущения вернулись. Огонь снова сливался в его форму, создавал тело, конечности, голову, пальцы, все тело из самой его сущности.

Открыв глаза, Имрик повернулся и вышел из пламени.

Взметнулись в воздух кулаки под ликующий вопль князей:

— Да здравствует Каледор, Король-Феникс Ултуана!

Каледор кивнул в знак благодарности и подошел к своим спутникам. На пламя он даже не оглянулся.

— Что теперь? — спросил он.

— По традиции ты поедешь в Авелорн и женишься на Вечной Королеве, — ответил Миандерин. — Она и есть истинный правитель Ултуана, и ее благословение нужно тебе не менее чем благословение Азуриана. — Жрец придвинулся ближе и следующие слова произнес шепотом: — Необходимо также, чтобы ты зачал наследницу, которой перейдет мантия Вечной Королевы.

— Нет времени, — ответил Каледор. — Он посмотрел на князей. — Нужна армия. Нагарит скоро выступит, если не выступил уже. Ни в одном отдельном княжестве нет армии, которая могла бы выстоять против него.

— И что ты будешь делать с этой армией? — спросил Аэретенис. Этот эльф был юн, едва-едва из детства, и только что унаследовал Эатан от своего погибшего дяди Харадрина. — Какие земли ты станешь защищать этой армией?

— Защищать? — переспросил Каледор. — Ултуан слишком велик, чтобы защищать его одной армией. Мы должны первыми вторгнуться в Нагарит.

От таких слов многие оцепенели, особенно среди только что ставших князьями наследников. Послышался ропот несогласия, и Титраин из Котика вышел вперед, чтобы облечь его в слова:

— У нас воинов так мало, что просто говорить не о чем, — сказал недавно коронованный князь. — Те армии, что есть, защищают наши владения в колониях. Не только Котик, но еще Эатан и Сафери. Ивресс еще только оправляется от предательства Батинаира.

— Можете предложить свое имущество! — резко сказал Финудел. — И себя самих. У Сафери есть маги, у Эатана — морская гвардия. Ополчение, еще созданное для борьбы с сектами, есть у всех.

— И оно все еще ведет эту битву, — возразил Титраин. — Если пойти на Нагарит, мы бросим свои дома на растерзание неведомой опасности, грозящей нам от рук убийц Морати.