Каледор

Взгляд Имрика привлек сокол, сидящий на спинке трона брата, безмятежный, как певчая птица. Каледриан держал что-то в руке, а на сиденье трона валялся маленький бархатный мешочек.

— Твой призыв показался мне срочным, — сказал Имрик, размашистым шагом вступая в зал. — Что тут у вас?

— Я подумал, что лучше будет нам посмотреть на это всем вместе, — ответил Каледриан. — Это прислал Тириол из Сафери.

Каледриан раскрыл ладонь и показал сверкающий желтый кристалл. На каждой из его многих граней была вырезана маленькая руна. Князь вытянул руку с кристаллом и произнес короткое заклинание из приложенной к кристаллу записки.

Имрик почувствовал, как затрепетала в воздухе магия, излучаемая камнем.

Кристалл засветился ярче, золотистые пятна света легли на пол, на стены, на потолок.

Как вливающееся в окно солнце, сияние рябило, переливалось, шевелилось, в нем возникали более темные тени. Имрик чувствовал прикосновение магии к коже, глаза воспринимали какой-то свет, и предметы в этом свете не отбрасывали теней.

В колеблющемся свете возник силуэт — волнующийся образ Тириола. Он стоял со сложенными руками, сунув руки в рукава мантии. Детали пейзажа за его спиной трудно было различить: марширующие войска и расплывающаяся высокая башня. Призрачная фигура смотрела прямо перед собой, на пустую стену за спиной Каледриана.

— Поздравляю вас, князья! — произнесло видение Тириола. Звук будто рождался прямо в воздухе, не оставляя эха. — Я спешу сообщить вам, что у меня важные новости с севера. Князь Малекит напал на Анлек и одержал победу. Морати он взял в плен и восстановил в Нагарите свое правление.

Видение замолчало и отвернулось, будто Тириол что-то пробормотал про себя, а потом опять стал смотреть прямо перед собой.

— Пленение Морати мы держим в секрете, чтобы ее последователи не попытались напасть и отбить ее, — продолжал маг. — Малекит с небольшим отрядом сопровождает свою мать в Тор Анрок, дабы она предстала пред правосудием Короля-Феникса. Зная, что у многих есть на нее обиды, Малекит распространил на все княжества приглашения — послать представителя ко двору Бел Шанаара, чтобы узнать приговор Короля-Феникса. Приезжайте быстрее.

Изображение задрожало и исчезло, оставив на миг еле заметный свет внутри кристалла, и тот почти сразу погас. Каледриан сомкнул вокруг него ладонь.

— Малекит приглашает нас в Тор Анрок? — Тиринор заговорил первым, недоверчиво повысив голос. — Он себя ведет так, будто Король-Феникс — он, а не Бел Шанаар.

— И против Малекита обвинений не меньше, — сказал Дориен. — Его пятидесятилетнее пренебрежение своим княжеством многим принесло несчастье.

— Я поеду, — сказал Имрик.

— Ты сам это предлагаешь? — спросил Каледриан, не в силах скрыть удивления. — Ты знал, что я тебя попрошу?

— Разумеется, — ответил Имрик, вздыхая и смиряясь с неизбежным. — Не стоит отрицать.

Каледриан слегка смутился, потом кивнул.

— Хорошо, что поедешь ты, — сказал он. — Малекит будет просить милости для своей матери. Ты должен не допустить, чтобы Морати ее получила.

— Не допущу, — ответил Имрик. — У нее кровь на руках.

Дворец Тор Анрока продолжал расширяться даже в то короткое время, что Имрика здесь не было. Получая дары от благодарных князей, Бел Шанаар роскошно меблировал свои залы. Пол устилали золотые плиты, и не меньше чем шестьсот гобеленов закрывало стены зала над скамьями, и на каждом был вышит пейзаж из Ултуана и земель с другой стороны мира. Имрику неприятно было увидеть многие свои завоевания, висящие на стенах дворца у эльфа, который никогда не обнажал меча за изображенные на гобеленах земли. На серебряных цепях свисали с потолка дюжина фонарей гномьей работы, и каждый горел чуть иным оттенком светло-желтого.

Бел Шанаар сидел на троне, справа и слева от него стояли Батинаир, Элодир, Финудел и Карилла из Крейса. Невидимый, но находящийся совсем рядом, Тириол был готов отразить любые чары, если Морати их будет насылать. Князья других земель отказались прибыть, опасаясь, что королева Нагарита, несмотря на все предосторожности Бел Шанаара, может не принять решения суда и совершить какой-нибудь отчаянный поступок. Имрик с другими князьями стоял и ждал появления Малекита. Разговоров не было слышно, и на скамьях никто не сидел.

Каледорец чувствовал волнение собравшихся, но сам он не думал, что это капкан, расставленный для них всех. Если бы Морати что-то задумала против Короля-Феникса, у нее за прошедшие десятилетия было много возможностей с ним встретиться.

Открылись двери, все повернулись к ним. Длинными шагами вошел Малекит, все в той же золотой броне, и за ним, отставая на шаг, — некто в черном плаще с капюшоном.

— Мой король и вы, князья! — заговорил правитель наггароттов. — Сегодня знаменательный день, ибо я, согласно своей клятве, привел на ваш суд Королеву-Ведьму Нагарита, мою мать Морати.

Морати сбросила плащ и встала перед своими судьями. Она была одета в свободное голубое платье, волосы убраны сверкающими сапфирами, веки подкрашены лазурными тенями. До кончиков ногтей она выглядела королевой — свергнутой, но не сломленной.