Каледор

— Мы ничего не достигли, — сказал Король-Феникс. — Столько смертей, столько опустошения — и никакого выигрыша ни для одной стороны. И снова я должен со страхом ждать, что попытаются сделать друкаи. Как это так — одно-единственное княжество равно по силам всему остальному Ултуану?

— Жадность и страх, — ответил Тириол. — Друкаи распадаются на две группы. Есть те, кто служат собственной жадности, собственной жажде власти и господства. Есть другие, кто боятся своих правителей, более всего — Морати, и знают, что грабить и драться — это лучше, чем судьба, ожидающая ослушников. Таковы преимущества тирании.

Каледор сделал глоток вина. Он слегка опьянел, и настроение у него было еще более меланхоличное, чем обычно.

Он перегнулся через перила, посмотрел вниз, за край парящей цитадели, туда, где плескались у побережья Сафери волны в лунных пятнах.

— Я не жалею о нашем решении, — сказал Тириол.

— Каком? — спросил Каледор, не отводя глаз от берега.

— Сделать тебя Королем-Фениксом, — ответил маг. — Ты лучший среди нас, Каледор.

— Это и правда был хороший выбор, — согласился король. — Я вот думаю, можно ли было все это предотвратить, если бы я стал действовать раньше.

— Никто из нас не мог предвидеть безумия Малекита, — сказал Тириол. — Из всех князей ты менее всего был расположен позволить наггароттам плести заговоры и интриги.

— Но я бездействовал, — возразил Каледор. — Согласись я тогда быть командующим армиями у Бел Шанаара, быть может, удалось бы избежать этой войны.

— Не стану спорить, — сказал Тириол. — Это был эгоистичный поступок, но не более чем поступки многих иных в это время.

Князь-маг взял кубок Малекита и отошел к низкому столу, чтобы наполнить оба кубка остатками вина. Потом повернулся к Королю-Фениксу и протянул ему кубок.

— Ты никогда не предавался бесплодным сожалениям, — сказал он. — И не стоит начинать сейчас. Когда будущее кажется таким темным, возникает соблазн отступить в прошлое и снова переживать свои ошибки вместо того, чтобы действовать в настоящем. Мне кажется, это не в твоей натуре.

— Нет, — согласился Каледор. — Мне мало о чем приходится жалеть в жизни, и времени для этого меньше, чем у многих. Если жизнь дает урок, который надо запомнить, я его запоминаю.

Каледор сделал глубокий вдох, поднял кубок и криво улыбнулся собеседнику.

— Тост, — сказал Король-Феникс. — За глухие уши и неразумное упрямство!

Тириол поморщился, недоумевая.

— Зачем пить за такое? — спросил он.

— Потому что это может оказаться лучшими моими качествами, — засмеялся Каледор.

Сменилось время года, но новых нападений не было, что разжигало споры среди верных Каледору князей, о том, когда и где будет нанесен следующий удар.

Крейс, Эллирион или, быть может, даже Каледор? Те, кто считал, будто наггаротты растратили свои силы, сильнее обычного отстаивали необходимость переговоров с противником. Эти призывы Каледору трудно было отвергать, не выглядя при этом подстрекателем войны, и все же он отвергал их.

Совет был собран в святилище Азуриана, когда лето перешло в осень. Отсутствие Титраина было заметно, хотя и понятно с учетом страшных событий, произошедших в его крае. Восстановление Котика было первой поднятой на совете темой.

— Ивресс будет поставлять все, что понадобится, — обещал Карвалон. — Слабый Котик — это угроза моему княжеству. Нам очень повезло, что мы избежали худших последствий войны.

— Мы пошлем в Котик всю помощь, которую только сможем, — сказал Аэретенис, князь Эатана. — Боюсь, моя страна не полностью оправилась от вторжения наггароттов, но флот, как всегда, в распоряжении Совета.

— Сафери мало чем может помочь, — признал Тириол. — Наши поля разорены чернокнижниками-друкаями, и то немногое, что осталось, нужно прежде всего для нашего народа.

Каледор не мешал князьям обсуждать эти вопросы, здесь он мало что мог сделать в качестве Короля-Феникса, а как князь горного Каледора вообще ничего дать не мог.

Когда князья обо всем договорились, разговор обратился к вопросам сект.

— В Сафери вряд ли произошло хоть одно убийство или жертвоприношение после изгнания чернокнижников, — сказал Тириол.

— В Эатане после очистки тоже такого не было, — доложил Аэретенис.

— То же верно и про Ивресс, — поддержал Карвалон. — За этот год не нашли ни одного сектанта.

— Это плохо, — сказал Каледор.

— Почему? — удивился Финудел. — По-моему, это причина радоваться. Может быть, мы еще не победили друкаев, но зато выжгли в наших княжествах их приверженцев и сочувствующих.

— Боюсь, что это не так, — возразил Король-Феникс. — Они ушли в подполье, но вряд ли исчезли полностью.

— Выжидают момент? — спросил Тириол.

— Я склонен скорее согласиться с Финуделом, — сказал Карвалон. — Даже если мы не выкорчевали сектантов всех до единого, они видят, что ситуация против них. Их хозяева наггаротты бросили их.

— Самоуспокоенность опасна, — предупредил Аэретенис. — При осаде Лотерна предатели скрывались, пока мы отбивали атаку за атакой. Эти твари хитры и умеют выбрать для удара наиболее болезненный и разрушительный момент.