Какого цвета небо

…Надеть поворотную часть центральной втулки на штырь ходовой тележки – операция ответственная: втулка бронзовая, длиной двести миллиметров, вес поворотной части – около тонны; чуть перекосил ее, опуская, – втулка помнется, может даже раздавиться. Поэтому насадкой поворотной части на штырь всегда руководит сам Колобов. Он внимательно смотрит на торчащую снизу на поворотной части втулку, на штырь, чуть показывает вытянутой рукой Кате-маленькой вниз, вверх или в сторону. А мы, все впятером, ухватившись руками за основание площадки, тоже не отрываясь следим за Колобовым, чтобы мгновенно подать площадку туда, куда он укажет.

Игнат Прохорыч приседал вместе с постепенно опускавшейся площадкой, подавая Кате-маленькой сигналы уже не всей рукой, а только пальцами, – такой ювелирной была эта часть работы. Вдруг по чуть заметной дрожи площадки я понял, что втулка коснулась штыря. И вот площадка перестала опускаться, тросы сразу ослабли, Катя-маленькая наверху по-детски звонко, облегченно рассмеялась. Мы навалились, поворачивая площадку, – она пошла легко и спокойно. Всё было в порядке. Я оглянулся. Мне просто хотелось еще раз посмотреть на Колобова и чтобы он поглядел на меня. Но Игнат Прохорыч уже уходил от нас к своему участку. Спокойно и просто так уходил, без всякой моряцкой лихости. Я заметил, что и другие тоже улыбаясь поглядывают ему вслед.

Богатыри закуривали, вот в это время Катя-маленькая и сказала:

– А я вчера видела нашего Иванушку в моторе с красавицей, да-да! Ехал, как молодой бог, сам за рулем сидел! А красавица – головкой ему на плечико, да-да! – Облизала губы, приберегая главный секрет, выпалила и его: – А красавица-то была рыжая! – И захохотала.

И тут я наконец-то понял, почему всё сегодня в цеху выглядит слегка по-другому! Все спокойно глядели на меня, закуривали. Пошути я – тоже приняли бы и шутку, но мне самому уже почему-то хотелось говорить серьезно, и я сказал:

– Ездил вчера за город со своими бывшими одноклассниками. Школу ведь кончили, расстаемся, кто куда идет, ну и решили напоследок… А владелец автомобиля, точнее – сын владельца, тоже наш одноклассник, немного не рассчитал… Сам уже не мог вести машину, пришлось мне. – И замолчал выжидательно.

Но никто ничего не спросил больше у меня, даже Катя-маленькая. Только Вить-Вить сказал спокойно и по-деловому:

– Эта рыжая красавица, – он чуть укоризненно посмотрел на Катю-маленькую, она спрятала голову за стенку своей люльки, – ее фамилия Соломина, а зовут Таней, была у нас на практике.

– Действительно красивая девочка, – согласился дядя Федя.

– А ножки! – замотал головой Филя.

– У кого что болит, – прогудел Белендряс.

– Ну, так она вчера заходила к нам, – сказал Вить-Вить, – говорила со мной. В институт она поступать не хочет, просится к нам.

Я посмотрел на него с благодарностью: получалось, что Татьяна заходила к нам, чтобы поговорить с нашим бригадиром о работе.

– Ну что ж, – сказал Велендряс.

– Молодому человеку полезно в начале своей жизни в рабочем котле повариться, – сказал дядя Федя.

– На практике за ней, вроде, никаких особых грехов не числилось, – сказал Филя.

– Ну – и ладушки! – подытожил Вить-Вить, стал гасить окурок.

И другие гасили, и никто на меня больше не смотрел. Катя-маленькая, дав сигнал, поехала за стрелой. А у меня от радостной благодарности опять в носу защипало. Ведь знаю я, как Вить-Вить, да и другие из нашей бригады подходят к приему нового человека. Знаю и кандидатов на это место, которых бригада отклонила. Да и работа у нас не женская. И ведь сделали они это для меня, а кто я им, спрашивается, не брат и не сват… Долго не мог поднять голову, удивляясь и радуясь новому ощущению: кроме мамы, Татьяны, еще двух-трех человек у меня есть в жизни люди, которые не оставят, случись со мной беда.

6

Катя-маленькая подавала десятиметровую стрелу, весящую немногим меньше тонны, аккуратно и не спеша, напряженно высунувшись из кабины крана. И хотя Кате за сорок, но напоминала она галчонка, чуть испуганно выглядывающего из гнезда. Надо было совместить отверстия в конце стрелы с отверстиями поворотной площадки, забить в них пальцы – семидесятимиллиметровые короткие валики. В это время наша бригада делится обычно на две части: со стрелой занимаемся мы, то есть Вить-Вить, Ермаков и я, а на монтаж ковша к рычагу уходят дядя Федя и Филя. До своего ухода на пенсию возглавлял нашу бригаду дядя Федя, Вить-Вить был у него помощником. После возвращения дяди Феди они поменялись местами.