Какое будущее мы выбираем. Климатический кризис: промедление недопустимо

Быть оптимистом – значит быть готовым узнавать плохие новости о нынешнем состоянии дел – из научных статей, из новостной ленты, из вашего твиттер-аккаунта и разговоров на кухне. Это трудно, но необходимо для любых перемен: признавая неприятности, в то же время понимать, что иное будущее не только возможно, но уже понемногу проникает в наше настоящее. Не прячась от дурных вестей об изменении климата, вы должны заставить себя сосредоточиться на добрых – о таких вещах, как неуклонное снижение цен на возобновляемую энергию, увеличение числа стран, поставивших перед собой цель добиться нулевых выбросов к 2050 году, рост числа городов, запрещающих двигатели внутреннего сгорания, и переток инвестиций из старой экономики в новую. Масштаб этих позитивных изменений еще недостаточен, но процесс уже идет. Оптимизм – это способность сознательно определить желаемое будущее, чтобы активно приближать его.

Гораздо проще ничего не менять, чем трудиться ради достижения цели, правильной и благой, независимо от видимых шансов на удачу. Все меры, необходимые для борьбы с изменением климата, потребуют дальнейшего совершенствования; ни одна из них не гарантирует полного успеха. Мы не знаем, какой вид возобновляемой энергии станет – и станет ли – преобладающим и какой будет развиваться быстрее. Проблемы с аккумуляторами электромобилей (вес, стоимость, утилизация) еще не решены, а сети зарядных станций требуют дальнейшего расширения. Финансовым инструментам следует эффективнее управлять рисками новых технологий. Рыночным моделям в сфере жилья и транспорта, смещающимся от индивидуальных форм владения в сторону коллективных, предстоит набрать обороты и получить законодательное оформление.

Этот настрой станет еще важнее, когда вы поймете, что привычки, практики и технологии прошлого ведут к экологической катастрофе и страданиям людей. Оптимистичный взгляд на действительность означает признание, что иное будущее возможно, но не предопределено. Перед лицом изменения климата мы должны быть оптимистами, но не потому, что наш успех гарантирован, а потому что неудача неприемлема.

Оптимизм придает сил; он стимулирует вас действовать, вносить свой вклад, способствовать изменениям. Он наполняет вас надеждой, заставляя вскакивать с постели и устремляться навстречу новым вызовам. Он зовет вас примкнуть к тому, что уже появляется на свет, зовет содействовать переменам. Ребекка Солнит так сформулировала эту мысль: «Надежда – это топор, которым ты выбиваешь дверь в чрезвычайной ситуации… надежда вышвыривает тебя за дверь, потому что ты должен сделать все, чтобы уберечь будущее от бесконечной войны, не дать уничтожить богатства земли, защитить от страданий бедняков и меньшинства… Надеяться – значит отдавать себя будущему, и именно эта верность будущему позволяет тебе существовать в настоящем»[86].

Другими словами, оптимизм – это сила, которая позволяет вам создать новую реальность.

Оптимизм – не результат успеха: результатом станет торжество. Оптимизм – необходимое условие, чтобы принять вызов.

Оптимизм – это наша убежденность в том, что мы способны решать серьезные проблемы. Это наша готовность упорно трудиться, чтобы сделать мир лучше.

Мартин Лютер Кинг даже из мрака алабамской тюрьмы продолжал призывать к исполнению своей заветной мечты, сколь бы недостижимой она ни казалась. Человеческая история знает и другие подобные примеры. Джон Ф. Кеннеди отказывался признавать, что ядерная война неизбежна. Ганди возглавил марш к океану, чтобы добиться отмены налога на добычу соли.

Все эти лидеры верили в возможность лучшего мира и были готовы за него бороться. Они не отворачивались от печальных свидетельств о текущем положении вещей и не делали вид, что это неправда. Они смотрели в лицо действительности с твердым убеждением, что перемены возможны, какими бы невероятными они ни казались.

На пути к Парижскому соглашению 2015 года мы поняли, насколько важен оптимизм, чтобы добиться перемен. Когда в 2010 году Кристиане поручили организацию ежегодных раундов переговоров по климату в рамках ООН, это произошло после полного провала конференции в Копенгагене.

Тогда случилась настоящая катастрофа. Годы подготовки и две недели непрекращающихся переговоров увенчались лишь туманным заявлением, политически неприемлемым и необязательным к исполнению. Соединенные Штаты поспешили отрапортовать об успехе конференции. Главными противниками соглашения стали Китай и Индия, их поддержали все развивающиеся страны. Все обернулось полным хаосом, политическим разочарованием, массовыми нарушениями прав наблюдателей и взаимным непониманием.

В общем, все участники оказались, так сказать, не копенгаген.

Не обошлось и без крови – в буквальном смысле.

Представитель Венесуэлы Клаудиа Салерно, которую не пустили в зал, где за закрытыми дверьми совещались несколько лидеров государств, была так возмущена тем, что ей не дали слова, что стучала металлической пластинкой с названием своей страны по столу, пока не разбила себе руку.