Какая чушь. Как 12 книг по психологии сначала разрушили мою жизнь, а потом собрали ее заново

– Кто-то выложил на Facebook исследование, где испытуемым женщинам и мужчинам дали тест на интеллект. Все показывали одинаковые результаты, пока не переоделись в купальники. Женщины не смогли думать спокойно, потому что все их внимание сосредоточилось на том, как они выглядят. Представь, сколько сил мы тратим на заботу о внешности! Если бы большую часть жизни я не волновалась о своих формах, я бы уже была премьер-министром!

– Ты хочешь стать премьер-министром? – хмыкнула мама.

– Нет. Не в этом суть. Я просто пытаюсь сказать, что устала волноваться о теле. Есть вещи в жизни поважнее.

– Ладно! Уходи в отрыв! Скоро сожжешь свой лифчик! – сказала она и посмеялась над своей шуткой.

Я отправила еще пасты себе в рот и ничего не ответила.

Когда мы закончили обедать, мама открыла сумочку в поисках помады и зеркальца. У меня в сумке никогда не было ни зеркальца, ни помады.

– Мне просто кажется, что ухаживать за собой приятно, – сказала она. Ее губы были накрашены идеально. – Так всегда чувствуешь себя лучше.

Я не знала, что ответить. Она была права. Это было приятно. Мы зашли в Cos, и она примерила несколько вещей. Все смотрелось прекрасно на ее модельных ножках. Я пыталась побороть неприятное чувство бесполезности «посылания», когда примерила зеленые брюки-палаццо, облегающие каждую ямочку на моей заднице. Ну и ладно, пошло оно.

Остаток месяца я продолжала посылать вежливый тон с друзьями, посылать беспокойство о внешности и даже еще больше посылать работу. Карьера ушла на задний план с тех пор, как начались мои поиски себя, но теперь я отошла от дел окончательно. После многих лет трудоголизма я даже не притворялась заинтересованной в работе.

– Я не хочу писать о туши, антицеллюлитном креме или о том, почему искусственный загар – отстой, – сказала я Рейчел вечером после целого дня созерцания белок.

– Нам всем приходится делать то, что нам не нравится, – сказала Рейчел.

– Но почему? Почему нам всем приходится делать то, что нам не нравится? Когда мы приземлились в Гатвике, все были такими несчастными. И все эти серые лица в метро. Зачем мы этим занимаемся?

– Чтобы платить по счетам.

– Должно быть что-то большее, чем работа, оплата счетов и покупка дерьма, которое нам не нужно, – сказала я.

– И что теперь? Нам всем нужно бросить работу и ничего не делать? – спросила Рейчел.

– А почему нет? Джон говорит, что корень всех наших проблем – в борьбе с естественными ритмами жизни и что нам всем порой надо отдохнуть. Так что да, ты можешь бросить ненавистную работу, отправиться в кровать на недельку или даже на месяц, но однажды ты проснешься и захочешь что-то сделать. И это что-то потянет за собой что-то еще, и тогда ты найдешь свой путь. Путь, по которому ты захочешь пойти больше, чем по беговой дорожке…

– А что же насчет денег?

– Джон говорит, что мы слишком помешаны на деньгах. Когда их нет, мы думаем, что они решат все проблемы. Когда они есть, больше всего мы боимся их потерять. Но реальность такова, что большинство из нас не останется голодными в этой стране. Даже если мы потеряем все, мы найдем выход.

Было 22 часа, она работала весь день.

Я слышала, как она поднимается по лестнице, ее шаги были тяжелыми и усталыми.

Я всех бесила. Я знала это. Мне было пофиг. Первый раз за всю свою жизнь мне было пофиг.

Казалось, что все вокруг живут во лжи. Почти не живут. Я так не хотела. Я хотела чего-то большего, чего-то другого.

В основе «Послать все на…» стояла идея, что мы все должны отпускать, подчиняться и верить, что все будет хорошо, что есть некая сила, которая присмотрит за нами: Бог, Вселенная или что-то еще.

И я начинала в это верить. Впервые в жизни я могла просто жить, и это было прекрасно.

* * *

– Что ты сделала?

– Ты меня слышала.

– Ты была на голой йоге?

– Да.

– На йоге без одежды?

– Да.

Хелен посмотрела на меня взглядом в духе «ты совсем с ума сошла?».

– Просто хочу уточнить – ты принимала позу наклонившейся собаки, уткнувшись лицом в чью-то задницу?

– Нет, преподаватель расставил маты так, чтобы ты не смотрел на кого-то прямо… И свет был очень приглушен, так что я видела только по половине пениса.

– Фу.

– Все было не так. Не по-извращенски, – сказала я. И соврала.

Я посетила только одно занятие йогой, мужчин там было больше, чем женщин. В воздухе повисло напряжение. 90 % времени я была с закрытыми глазами.

Но говорить это Хелен я не собиралась.

– Они нужны, чтобы научиться любить свое тело, принимать себя такой, какая ты есть… – я продолжила в духе «теперь я свободомыслящая гражданка мира».

– Я просто не понимаю, зачем ты это сделала. Ты на йогу даже в одежде не ходишь.

– Я подумала «пошло оно, я это попробую».

Хелен допила и потянулась за пальто:

– Просто я думаю, что существует грань и ты ее переходишь. Что дальше? Ты станешь сайентологом? Присоединиться к секте?

Но ни Хелен, ни кто-либо еще не мог меня сломить. Я полюбила посылать всем сердцем и душой. Если мои друзья и семья меня не понимали – пошли они. Кроме того, я завела новых друзей.