Как зовут четверку «Битлз»?

Мина встает и выходит из комнаты. Из ванной доносится негромкий стук — это захлопывается дверца стенного шкафчика. Мина снова появляется в гостиной; руки у нее густо намазаны чем-то белым; глаза блуждают. Обеденный стол и стулья сейчас для нее не более чем препятствия на пути; рассеянно втирая в ладони жирную мазь, она осторожно приближается к стене с фотообоями и из-под полуопущенных век пристально всматривается в изображение горного пейзажа, словно перед ней распахнутое окно. Мина невольно делает шаг вперед, но тщетно — горы все так же далеки и недосягаемы. Она утыкается в холодный мертвый угол, и пейзаж исчезает. Мина отступает на шаг и снова видит его: справа — зеленовато-коричневые горы и деревья с белесой корой; в центре каменистое ущелье — золотистые речные валуны и опаленные дыханием осени заросли; слева на переднем плане — звенящий горный ручеек и облако пара над ним. Мина снова впадает в забытье. Руки ее движутся сами по себе, тщательно втирая мазь в ладони, постепенно замирая, и наконец мягко падают вдоль тела. Мина погружается в созерцание, уходит в пейзаж — очередная попытка подсознания, стремление к бегству. Быть может, она стоит сейчас возле ручейка, а может быть — чуть подальше, возле деревьев. Все ее существо освещено кроткой улыбкой, она вся растворяется в блаженстве, тает от счастья. Сейчас лицо Мины — это сама безмятежность, подлинное воплощение женственности; в нем не осталось и следа от угнетавших ее тоски и сомнений. Впрочем, мы заглянули в одну из квартир этого девятиэтажного панельного дома вовсе не затем, чтобы восхищаться эффектами в манере великого Рубенса — для этого существуют музеи и картинные галереи.

26.VII. Кожа на спине начинает шелушиться — я, кажется, обгорела. На пляже сплошь да рядом иностранцы. Я все время стесняюсь. Хорошо бы поменьше тратить! В поезде мы думали, что снимем комнату, а готовить я буду сама — так дешевле. Когда мы выехали из Констанцы и увидели море, Влад впал в настоящее неистовство. Ведь мы ни разу не были вместе на море! Остановились в Эфории (ну и названьице!); гуляли вокруг озера. Я-то думала, там все иначе: почему-то я была уверена, что на берегу непременно должна стоять мечеть, как в Констанце. Все время мечтала купить дыню, просто думать ни о чем другом не могла. Может, я беременна? Владу сказать не решилась. Странно, чего мне бояться? Как в тот раз, когда я вообразила, что у меня желтуха. Сняли номер в отеле — так хотел Влад. В общем, он прав: пока молоды, надо жить в свое удовольствие. Я видела, некоторые, нашего возраста, ночуют прямо в машине. Я бы ни за какие коврижки не стала спать на сиденье. Не пойму, зачем тащить сюда машину, когда можно оставить ее дома. А здесь целая куча парочек на машинах интересно, сколько они так выдержат? Как-то вечером мы видели — двое светловолосых парней в обнимку гуляют среди скал. У одного даже была борода. Какой ужас! Слава богу, оказалось, что это иностранцы. А Влад говорит, это их личное дело и никого не касается. Влад так плавает — с ума сойти можно! На днях море было спокойным, и мы качались на волнах возле буйка; вдруг он развернулся и ни с того ни с сего поплыл в открытое море! Я вышла на берег — оттуда лучше видно — и смотрела на него. Я и представить себе не могла, что он такой смелый! Я им просто горжусь! Мне хотелось крикнуть на весь пляж: «Смотрите на него, смотрите!» В какой-то момент у меня сердце ушло в пятки: а вдруг он не сможет доплыть обратно? Он ведь почти скрылся из виду, один на один с морем! Здорово перетрусила, но голова была очень ясная. А жаль, что я не из тех, которые — чуть что — впадают в панику и начинают голосить во всю мочь. Я словно оцепенела: ни закричать не могла, ни пошевелиться. И мне все казалось, что, стоит мне войти в воду, он утонет. Я была сама не своя. Даже дыхание перехватило — ну что бы я без него делала? Я и подумать об этом не могу. Когда он вышел на берег, то как-то странно посмотрел на меня. Словно ему было стыдно. А я ни слова не могла вымолвить. Но сейчас я знаю наверняка: он ждал, что я что-то ему скажу. Из-за этого мы уже два дня почти не разговариваем.