«Как заводить друзей и выигрывать в квиддич» (ЛП)

Макишима последовал за ним, камнем бросившись вниз, преследуя снитч до самой земли. Он снова потянулся, приближаясь к маленькому золотому шарику так медленно, в то время как земля приближалась стремительно. Было близко — очень близко, но Онода, даже с застрявшим где-то в горле сердцем, был уверен, что Макишима сможет, уверен, что он поймает снитч и выйдет из пике достаточно быстро, чтобы избежать столкновения с землей…

Но Тодо возник из ниоткуда, Онода потерял из виду снитч, и земля была прямо там, но каким-то невероятным образом обоим, Макишиме и Тодо, удалось выровнять свои метлы в горизонтальное положение раньше, чем они врезались в землю, хотя Онода был почти уверен, что их ступни коснулись травы, перед тем как они снова взмыли в воздух.

Облегчение так завладело Онодой, что ему понадобилось время, чтобы понять, что половина трибун разразилась приветственными криками, а вторая, на удивление, недовольно зашумела. Он осмотрелся, смущенный реакцией.

— …Почему люди недовольны? — спросил он у Мики. — Я думал, они оба через секунду разобьются. Разве… разве это не хорошо, что никто не пострадал?

Мики хмурилась, и такое непривычное выражение на ее лице ошеломило Оноду.

— Ты прав, хорошо, что они оба в порядке. Но посмотри на них, и ты поймешь, что произошло.

Сделав, как было сказано, Онода высмотрел среди игроков на поле Макишиму, который сгорбился на своей неподвижной метле, стиснув зубы. Он тяжело дышал, его фиолетовые волосы падали ему на глаза, и выглядел он совершенно разъяренным.

Тодо, напротив, воспарил над остальными игроками, ослепительно улыбаясь с распростертыми руками. С победным выражением на лице он сжимал в руке снитч, чьи крошечные серебряные крылышки бились, словно в безуспешной попытке убежать.

— О, — запоздало понимая, что случилось, сказал Онода. — Все кончено? Мы… мы проиграли?

Он удивился своему настоящему разочарованию. Это была всего лишь игра, но он на самом деле хотел, чтобы Хаффлпафф победил, хотя бы ради Макишимы.

— Финальный счет 190:30 в пользу Слизерина, — подтвердил Имаизуми. — Видишь, что я имел в виду, говоря, что все дело в хорошем ловце?

— Эй, не преуменьшай усилий Юске, — запротестовала Мики. — Он отлично поработал для человека, у которого не было возможности потренироваться на этой позиции, и Тодо — впечатляющий ловец. Не думаю, что кто-то еще смог бы держаться против него так хорошо.

— Я не принижаю его, просто констатирую факт, — сказал Имаизуми.

— Да, ну, я не знаю, заметил ли ты, но твое «просто констатирую факт» обычно довольно оскорбительно, — заявил Наруко. — Ты просто автоматически считаешь, что ты будешь лучше, неважно, о чем идет речь, ага?

— Что ты хочешь этим сказать? — угрожающе прищурился Имаизуми.

— Хочу сказать, что если кто-нибудь похвалит шеф-повара в ресторане и ты подслушаешь это, то немедленно наденешь передник и включишь духовку, чтобы постараться превзойти его, — сказал Наруко. — Ты до ужаса любишь соревноваться.

— Соревноваться? — не поверил Имаизуми. — Ты говоришь, что я люблю соревноваться?

— …И я думаю, что нам пора уходить, — сказала Мики, спокойно поднимаясь со своего места, а сразу за ней последовала Айя. — Увидимся, Сакамичи, и твой друг — Шокичи, верно? И с тобой тоже, Шунске. Было приятно со всеми вами поговорить.

— Да, до свидания, — машинально ответил Имаизуми, перед тем как снова повернуться к Наруко, будто ничего не случилось. — Ты думаешь, что я люблю соревноваться, но для себя считаешь вполне нормальным придираться ко всему, что я скажу, к тебе это обращено или нет?

— Только если ты говоришь что-то осуждающее или самодовольное, что — о, как же я удивлен — составляет около девяноста процентов всего, что ты говоришь каждый божий день…

— Ну, по крайней мере, я не на сто процентов бесполезен, как ты.

— Я так не сказал, шустряк, потому что твои оставшиеся десять процентов — просто жалость к себе.

— Мне жаль всякого, кто должен слушать твой голос или видеть твое уродливое лицо день за днем, так что ты прав. Мне действительно себя жаль.

— Знаешь, я согласен с тобой, когда ты так говоришь. Ты в самом деле жалок.

Пока двое его друзей спорили на заднем фоне, Онода, встряхнув головой, обратился к Мики:

— Спасибо, что рассказывала мне про квиддич сегодня, Мики. Это было весело.

— Достаточно весело, чтобы ты играл в следующем году? — спросила Мики с шаловливым блеском в глазах.

Онода открыл рот, чтобы пролепетать что-то в ответ, но Мики опередила его.

— Расслабься, — сказала она. — У тебя все еще полно времени, чтобы решить, хочешь ты играть или нет, и все в порядке, что бы ты ни выбрал. Я рада, что тебе понравилось смотреть матч с нами. Мне тоже было весело.

— Спасибо, — поблагодарил Онода. Хоть она и уместила это в несколько слов, на самом деле он понял, что будет по-прежнему пользоваться ее расположением, даже если не будет играть в квиддич. Вероятно, он не смог бы найти слова, чтобы выразить, как много это для него значит, поэтому даже не пытался, а просто улыбнулся ей так широко, как только мог в тот момент.