«Как заводить друзей и выигрывать в квиддич» (ЛП)

Хоть Онода и бывал раньше на вокзале Кингс-Кросс, сегодня это место казалось совершенно новым. То, что вокзал был одновременно важным транспортным центром для маглов и остановкой поездов, направляющихся в школы особого магического обучения, было удивительным, хотя и не являлось самой странной вещью, с которой пришлось столкнуться в последнее время. Этим утром вокзал был переполнен, и Онода внимательно искал взглядом других ребят, которые, как и он, могли толкать тяжелую тележку с чемоданом, возможно, дополненным завернутой метлой или клеткой с совой. Он задавался вопросом, сможет ли увидеть красные волосы Наруко среди толпы или, может быть, Канзаки с его маленькой сестрой.

Было бы здорово встретиться с кем-то дружелюбным, тоскливо думал Онода. Поездка, вероятно, будет длинной, и ему, скорее всего, придется ехать всю дорогу одному. У него были с собой комиксы, хотя компания все же внесла бы в его планы желанные изменения.

— Так, хорошо, по словам мистера Канзаки, Хогвартс-экспресс отбывает с платформы «девять и три четверти», — сказала мама, хватая карту вокзала с витрины и открывая ее. — Также он говорил, что мы не найдем опознавательных знаков и что платформа действительно находится внутри барьера между платформами «девять» и «десять». Разве это не поразительно, Сакамичи? Я никогда не мечтала о том, что в мире может быть гораздо больше вещей помимо тех, что мы видим каждый день.

— Эм… да, — чувствуя себя немного нехорошо, ответил Онода. Уже совсем скоро они будут на платформе, и его желудок сворачивался в узел.

Чем ближе они подходили к платформам «девять» и «десять», тем чаще Онода замечал людей, которые выглядели так, будто могли быть ведьмами и волшебниками. Здесь были взрослые в нелепой старомодной или эксцентричной одежде, а также его возраста дети, везущие перед собой чемоданы. Подозрения подтвердились, когда опередивший его мальчик случайно опрокинул тележку, и чемодан ударился об землю, рассыпав кучу книг заклинаний. Его мать отругала его за неуклюжесть, поспешно вернула все на место и, прежде чем двинуться дальше, оглянулась убедиться, что маглы ничего не заметили.

Они пришли на платформу слишком рано, и мама заключила Оноду в теплые объятия.

— Я так рада за тебя, — сказала она, поглаживая рукой по волосам Оноды так, словно делала это в последний раз. — Думаю, что это признак того, что ты предназначен для важных вещей, и я так горжусь тобой за то, что ты такой храбрый. Надеюсь, ты будешь усердно трудиться и много веселиться.

Онода сморгнул скопившиеся в уголках глаз слезы. Он хотел возразить, что он не храбр; что он собирается поехать только потому, что слишком труслив, чтобы сказать о своих истинных чувствах и о том, что он знал, насколько эгоистично требовать, чтобы мама продолжала так много жертвовать ради него. Но он не мог сказать этого вслух. Не в тот момент, когда Сачико Онода наконец обрела повод в первый раз в жизни гордиться своим сыном. Он хотел, чтобы их расставание было счастливым. По крайней мере, для нее.

— Я буду много писать, — пообещал Онода, уткнувшись лицом в плечо мамы. — Думаю, что в школе будут совы, которых ученики могут использовать… для пересылки писем и прочего. Я буду все рассказывать, если хочешь.

— Это было бы замечательно, — отодвинувшись, улыбнулась мама. — Но я уверена, что ты будешь очень занят, и, наверное, мало удовольствия в том, чтобы все время писать своей старой матери письма. Я бы хотела получить от тебя весточку, когда у тебя будет свободное время, но не хочу, чтобы ты тратил его только на меня, хорошо?

На это было не так много шансов, но Онода все равно кивнул.

Ему показалось, что мама была готова заплакать, когда в последний раз поправляла его воротник.

— Тебе пора идти. Не забудь переодеться в форму, пока будешь в поезде.

— Хорошо, — проглотив ком в горле, ответил Онода. — Пока, мам. Пожалуйста, позаботься о себе.

Она засмеялась.

— Слушай, а ты все-таки вырос. Ты тоже должен о себе позаботиться. Я люблю тебя и буду скучать по тебе.

Прощание закончилось, и Онода признал, что пора расставаться. Глубоко вздохнув и с готовностью усилив хватку на своей тележке, он сделал первый и, казалось, огромный шаг к барьеру между платформами «девять» и «десять».

Ненадолго остановившись, Онода обернулся в сторону мамы, чтобы взглянуть на нее в последний раз, но она только ободряюще улыбнулась и махнула рукой, побуждая сделать то же самое в ответ, прежде чем продолжить.

Канзаки дал четкие инструкции, которые заключались в том, чтобы игнорировать барьер и идти прямо через него. Можно было даже побежать, если нервничаешь. Несмотря на инстинкт, говорящий ему остановиться (потому что перед ним была сплошная кирпичная стена, ради Бога), Онода зажмурился и, не глядя, прошел сквозь.