«Как заводить друзей и выигрывать в квиддич» (ЛП)

Но наконец смех Манами утих сам по себе, и когда он открыл глаза, то выглядел намного более расслабленным, чем раньше, словно с его плеч упала тяжелая ноша. Он куда больше походил на того Манами, которого Онода запомнил с прошлого года, который выглядел так, будто мог уплыть с дуновением ветра.

— Знаешь, Сакамичи, — сказал Манами. — Ты мог бы, по крайней мере, дождаться того, чтобы услышать мое извинение, прежде чем принимать его. Я над ним хорошо потрудился, знаешь — но, наверное, это похоже на тебя, — сказал он, и его голос звучал почти нежно. — Я должен был предвидеть это.

Должно быть, Онода выглядел озадаченным, потому что Манами снова рассмеялся.

— Я рад, что ты не злишься, но я обещал Джинпачи, что извинюсь перед тобой, так что лучше мне это сделать — если я постараюсь остановиться сейчас, он, вероятно, будет психовать. Он всю неделю твердил мне «поднять мою несчастную задницу и идти извиняться перед мелким очкариком Маки», или он сам погнал бы меня пинками до спален Хаффлпаффа, — сказал Манами.

Онода разинул рот.

— Что… правда? Он правда это сказал?

— Ты выглядишь удивленным.

— Ну… Тодо сильно напугал меня, когда мы впервые встретились, — смущенно признался Онода. — Он сказал, что собирается раздавить меня — я думал, он меня ненавидит.

— О, это, вероятно, моя вина, — застенчиво сказал Манами, и Онода не смог не уставиться на него. — Я был так удивлен, когда ты сказал, что занял позицию ловца — Джинпачи всегда говорил о своем соперничестве с хаффлпаффским ловцом, и когда ты сказал, что он уступил ее тебе… я не смог удержать это при себе. Первоначально Джинпачи хотел, чтобы я занял позицию охотника, но после этого он решил, что он… как там… о, да, он сказал, что он «позаботится, чтобы я стал его преемником» вместо этого.

Меж всех дел Оноде никогда не приходило в голову, как именно Тодо так скоро узнал, что Макишима сменил позицию, особенно учитывая секретность, в которой каждая команда проводила свои тренировки. То, что все это время Манами встречался именно с Тодо и что это были дополнительные тренировки по квиддичу, действительно имело большой смысл. Может, Оноде следовало бы злиться, что Манами рассказал Тодо о его позиции, но он поделился этой информацией полностью по своей воле и не просил Манами держать ее в секрете, так что все, что произошло, — на самом деле его вина. По большей части Онода просто устал от чувства обиды, и непохоже, чтобы это в итоге принесло Слизерину преимущество.

…Что напомнило ему об одной вещи, за которую он хотел бы извиниться, если бы ему представилась возможность. И, ну… это была отличная возможность.

— Ладно, — Онода сглотнул, и Манами взглянул на него сияющими глазами. — Насчет матча — я долго тянул, знаю, но я… я хотел сказать, что действительно сожалею о том, что случилось.

Вид у Манами стал озадаченным.

— Сожалеешь о чем? Ты не сделал ничего, о чем тебе нужно сожалеть, Сакамичи. Ты хорошо летал.

— Но… ты заслужил победу, — сказал Онода. — Ты прав, что злился, это была нелепая случайность, что ты не поймал снитч первым. Ты куда лучше летаешь — то есть ты в первую очередь тот, кто помог мне научиться…

— Ты хочешь сказать, ты даже не понял, что сделал? — прервал его Манами.

— Что?

— Когда мы падали вместе, — сказал Манами. — Знаешь, что ты сделал?

— Я… не слишком много помню об этом? — признался Онода, хотя не был вполне уверен, куда Манами клонит. — Все произошло так быстро, и у меня, на самом деле, не было времени думать.

— Ты был готов к удару, — сказал Манами.

Онода нахмурился. Манами сказал это так, словно это было важно, но даже ради спасения своей жизни Онода не мог понять почему.

Словно почувствовав его замешательство, Манами вздохнул.

— Нам обоим оставались секунды до столкновения с землей, и ты полностью был готов врезаться в нее скорее, чем дать снитчу ускользнуть, — сказал он. — А я тем временем остановился. Я помню, что в тот момент думал, что будут еще шансы, что не стоит вредить себе, пытаясь поймать его прямо тогда — по крайней мере, так я себе сказал, — а тем временем ты преследовал его до самого конца и как-то смог поймать его.

Несколько долгих секунд стояла тишина, нарушаемая лишь свистом ветра под черепицей. Атмосфера была напряженной от ожидания.

— И я не мог поверить в это, — наконец продолжил Манами, пристально глядя вдаль. — Ты, мальчик, которого я встретил, с самого начала так боявшийся падения, действительно бросился в грязь, чтобы поймать снитч, когда я отступил. — Когда он взглянул на Оноду, в его голубых глазах ничего нельзя было прочитать. — Видишь, Сакамичи, я не был лучше тебя, это твое сердце оказалось сильнее моего. Я говорил, что люблю высоту и всегда задумывался, на что это похоже — позволить себе упасть, но, когда пришло время, моя смелость подвела, а твоя нет. Все просто.

— Но… ты…

— Ты выиграл в тот день своими силами, Сакамичи, — сказал Манами. — Тебе не за что извиняться. Я, с другой стороны… — он намеренно отвернулся, но по его профилю Онода понял, что Манами неуютно. — У меня есть еще кое-что, за что я должен тебе извинение и объяснение.