Как вы мне все надоели!..

Жилло стоял за углом, не показываясь страннику, и думал – вынесут коллекцию через эти двери, или же в зале есть какие-то другие? Может, и третьи? Куда она после допроса денется? В очередной раз помянут он всякими неласковыми словами покойника ювелира – нашел-таки, старый хрен, кому свои побрякушки всучить! Вот ведь беспокойное наследство...

Постоял он так, потосковал – но делать что-то надо.

И вышел из-за угла к стражнику сморщенный старикашка, которому в обед – сто восемьдесят восемь лет, и стал у него допытываться про какого-то невероятного внука, чьего – неизвестно, который служит в замке, а зовут его тоже непонятно как... И стражник сперва отвечал дедушке вежливо, спиной тем не менее дверь подпирая, а потом разозлился и рявкнул на него основательно. Стражник, конечно, рявкнул по делу – а не приставай к служивому в карауле. Но настырный дед подобрался к нему достаточно близко, чтобы, невзирая на мушкет, хорошенько двинуть в ухо.

Затем, подхватив на лету падающий упор с мушкетом и не дав им грохнуться об пол, дед позволил стражнику приложиться к полу башкой. И сделал над ним ручкой этак. От чего стражник сразу понял – это его каменная баба, подпиравшая дверной косяк, так ловко огрела. Не спуская с бабы глаз, кинулся он прочь, позабыв и мушкет, и упор, и служебный долг.

– Вот так-то, тетка Тиберия! – с чувством глубокого удовлетворения сказал Жилло. – Не только узелки с травками что-то в этой жизни могут...

И очень осторожно приоткрыл дверь.

– Так скажешь ты или нет, у кого вы золото украли? – гремел полицейский офицер.

– Не скажу, – мрачно ответил Дедуля и вдруг неожиданно добавил: Клянусь честью!

– Ого!.. прозвучало за столом. Члены Равноправной Думы, можно сказать, шарахнулись от края стола. Все, кроме одного. Тот, наоборот, подался вперед – и Жилло наконец-то увидел, как выглядит Озарук в парике и мантии.

Вся его колючая волосня была упрятана, оба горба как-то ловко укрылись под складками. Он даже лицо исхитрился сделать каким-то благообразным. Но сейчас Жилло почудились четыре клыка...

– Ты, скотина, хоть понял сам, что такое ты сказал? – напустился на Дедулю полицейский офицер. – Мало тебе неприятностей с побрякушками? Тебе еще запретных словечек захотелось? Вот народ! Это же что за люди такие, если им даже равноправие на пользу не пошло?

– А ты? – вдруг устремил Озарук длинный палец в сторону Малыша. – Ты ведь не такой дурак! Я все-е про тебя знаю... Красотка есть одна, пышная, кудрявая, норовистая... А вот промолчишь, упрешься – и никогда в твоей жизни уж никакой красотки не будет. У кого золото взяли?

Малыш молчал, глядя на брата.

– Вот только брякни... – сурово сказал ему Дедуля. Хотя что уж он мог сейчас сделать непутевому братцу...

– Ничего я вам не скажу, – ответил Озаруку Малыш. – Клянусь честью!

Озарук треснул кулаком по столу.

– Пытать будем! – приказал он. – Огнем! Сдирайте с них одежду!

Члены Равноправной Думы залопотали, замахали рукавами. Не обращая внимания, Озарук выбрался из-за стола и встал посреди зала.

– Больше я вам ничего не предлагаю, – обратился он к братцам-воришкам. – Ишь, честь себе выдумали! Скажете правду – останетесь в подземельях моих век доживать. Не скажете – проклянете тот день, когда на свет появились!

Появился непонятно откуда мрачный детина и запустил нож за ворот Дедуле. Кафтан и рубаха затрещали и разошлись до пупа.

Понял Жилло, что все это очень плохо кончится для Дедули с Малышом. Нужно было выручать бедолаг... а как? Вот мушкет, пуля в стволе, но это же всего один выстрел. Можно хорошенько прицелиться в Озарука – но возьмет ли его обычная пуля? Серебряной-то нет! И если даже возьмет – все равно прощай коллекция, потому что после выстрела сразу же придется удирать.

Было еще одно средство – рискованное, конечно. Впрочем, раз уж узелок тетки Тиберии так безупречно действовал, то ведь и оно сработать может!

Резко распахнув двери, Жилло шагнул в зал. Все, разумеется, на него уставились. А он протянул руку к карлику.

– Я знаю тебя, Озарук! – как можно громче произнес Жилло. – Твое имя Озарук! Вот как тебя зовут! Гнусный ты и мерзкий карлик Озарук!

Озарук отскочил к стене. И его белый парик взлетел к самому потолку, а на голове встала дыбом распрямившаяся вороная волосня. И мантия пышная вмиг обвисла, как будто карлика окатили водой, и обозначились два горба, на груди и на спине!

Тут уж и полицейский офицер с подчиненными шарахнулся. А члены Равноправной Думы и вовсе тихонько заскулили.

– Наконец-то я нашел тебя, Озарук! – не сводя взгляда с карлика, Жилло подошел к столу и, протягивая к нему правую руку, левой стал сгребать в кучу раскиданную коллекцию. – Тебя зовут Озарук! На колени, мерзавец! Я твое имя знаю!

И карлика действительно швырнуло на пол.

При виде его судорог старцы, опрокидывая стулья, кинулись прочь от оборванного деда, который так жестоко разоблачил карлика, а теперь набивал карманы королевским золотом. Понесло их к Озаруку – но и от него как будто порывом ветра отбросило.

Карлик зарычал и вскочил на ноги.