Как вы мне все надоели!..

– Умишком тронулся? – чуть не зарычал на него Жилло, но, увидев выпученные глаза Дедули, понял – там, у старухи, сидит что-то жуткое.

Вскочил Дедуля, на улицу со двора пташкой вылетел, Жилло – за ним.

– Ну? – спрашивает Жилло. – Что тебе померещилось?

– Кот, – шепчет Дедуля. – Котище! Тот, кудлатый! Башка – во! С янтарными клыками!

– Хорошая, однако, штука – моряцкий ром, – говорит на это Жилло. – Не только металлическую фляжку насквозь прожигает.

– Пойди, посмотри! Сидит там в углу и таращится! – все еще шепчет Дедуля и Жилло подпихивает. – Сам посмотри! Башка, лапы – он!.. Клыки, главное! Ой, батюшки, Малыш туда побежал!

– Да он там и не поместится! – сопоставив размеры подвальчика и зверя, успокаивает Дедулю Жилло. – Ты вспомни, какая это зверина!

– Да? – и тут в душу Дедуле вкрадывается какое-то сомнение.

– Ничего он Малышу твоему не сделает, – продолжает Жилло, хватая на всякий случай Дедулю в охапку. – Он нас ночью от кабана защитил? Защитил! Так чего он нас теперь обижать станет?

Дедуля куда как покрепче Жилло был. Вырвался, побежал во двор искать то крыльцо, под которым – бабкина дверь. Жилло, конечно, за ним.

Врываются – а возле нерастопленного очага на трехногом табурете Малыш сидит, держит на коленях лохматого кота и за ухом его чешет. Причем кот вполне обычного вида и размера. Может, чуть покрупнее, чем водится, и на пару фунтов потяжелее.

– Хорошая, – говорит Малыш, – хорошая, красивая кисонька!

Кот в ответ, вытянув лапы и растопырив когти, зевает.

И клыки у него – янтарные...

– Брось немедленно эту нечисть!.. – шипит Дедуля. – Брось, кому говорю!

Смотрит на него Малыш ясным и изумленным взглядом.

– Чего это он, бабушка? – спрашивает. – Кисонька как кисонька, заморской породы.

А старуха, повернувшись ко всем спиной, шарит по стенке над очагом, где у нее сушеные травки развешаны.

– Кто котишку обидит, тому не поздоровится, – отвечает она Малышу, не глядя. – Котишка у меня ученый. И под хвостом у него многие тайны упрятаны.

– Тайны у кота под хвостом?! – Жилло с Дедулей, не сговариваясь, попятились. Старуха, очевидно, вовсе из ума выжила. Малыш – и тот вскочил с табурета, кота, впрочем, не отпуская.

– Вот именно под хвостом, – твердо сказала подозрительная старуха и положила на стол несколько пучков какой-то сушеной травы. – Вот ты, ты, самый старший, иди-ка сюда. Иди, не бойся! Хочешь, я тебе одно имя назову, которое тебе давно уже знать охота?

Взяла она блюдце с водой, поставила на стол, окно шалью закрыла, зажгла зеленую свечку, кота взяла у Малыша, посадила на стол. Потом, искрошив в пальцах горсть травы, кинула ее в воду и размешала палочкой.

– Гляди в блюдце! – приказал она Жилло. – Гляди внимательно! А теперь зови – Неда! Ну? Зови – Неда!

И, взяв в руку кошачий хвост, провела им над блюдцем.

Увидел Жилло комнатенку убогую, девицу увидел, что, сидя к нему боком, вышивала в больших стоячих пяльцах. Голова ее была непокрыта, длинная темная коса в руку толщиной сползла на пол и улеглась там кольцом, как ручная змея.

– Неда... – шепотом позвал Жилло.

Обернулась красавица-соколица.

И тут старуха кошачьим хвостом воду замутила.

– Все, – говорит. – Этого ведь ты хотел? Будешь теперь умных людей слушать?

А кот соскочил со стола и – в угол, мокрый хвост вылизывать.

– Пошли отсюда, – сказал Дедуля, сдирая шаль с окна. – Нам здесь делать нечего.

– Да, сейчас вам тут и впрямь делать нечего, – согласилась бабка. Привораживать Денизу я не стану. Ни к чему это. Но травку одну тебе, парень, дам. Настоишь на крепком красном вине – хороша будет раны промывать.

С тем и вышли Жилло с братцами-воришками из старухиного подвала.

– Я же сам видел, как Дениза сюда забежала, – пожаловался Малыш. Как сквозь землю провалилась.

Тут Жилло вспомнил, что из погребка есть еще и давний потайной ход. Очевидно, как раз через апартаменты старой ведьмы.

– Под землю и провалилась, – усмехнулся он. – Пошли в погребок, она давно уже там. И точно, есть захотелось. Горяченького бы чего...

Понял он, что есть между бабкой-колдуньей и Денизой какой-то тайный сговор, так что угрозы свободе Малыша тут не предвидится.

Огибая квартал, чтобы попасть в погребок, поймал Дедуля за шиворот мальчишку-газетчика. Тот как раз бежал из печатни Коронного замка с пучком свеженьких «Думских ведомостей» . Взяли у него Жилло с Дедулей сложенный вдвое листок – и первым делом в краске вымазались.

Была в листке приятная новость – отменялось цветное платье, в котором до сих пор ходили крестьяне. Поскольку между ними и горожанами было равноправие – и им предписывалось носить штаны, камзолы и кафтаны установленного образца, которые куда как практичнее их нарядов. То же касалось и женщин.

Тут Жилло с Дедулей заспорили. Жилло утверждал, что в белых штанах и рубахе, с белым же узорным жилетом куда удобнее пахать и косить, чем в кафтане. Дедуля был на стороне Думы – кафтаны установленного образца неяркие, но и немаркие. Серенькие, коричневые, удобного покроя. Тут он против равноправия не возражал. Самый подходящий наряд, чтобы с украденным кошельком в толпе затеряться.