Как все начиналось

–Помогите! Русалка!

Не помня себя, в три прыжка я оказалась в десяти метрах от берега, мелко трясясь и проклиная ту минуту, когда мне пришло в голову довериться Фатиа. Русалка, между тем, так испугалась моего вопля, что ушла с головой под воду и, кажется, не собиралась выныривать обратно. Властитель заливался удалецким смехом, раскачиваясь в седле и вытирая слезы.

–Ты, – заорала я еще громче, – ты специально меня сюда затащил! Чтобы они мне тут попели, а я бы сама в воду кинулась! Это ход конем! Я раскрыла твой зверский план, я все про тебя знаю! Изувер, запомни: нас много, на мое место придут другие и докопаются до твоих грязных тайн! – Властитель, задыхаясь от смеха, согнулся пополам; я перевела дыхание и собралась продолжить свою обличительную речь, как из воды донесся спокойный голос:

–Арвиль, где ты подобрал эту истеричку? Она нам всю рыбу перепугала!

Я покраснела от возмущения от шеи до ушей, и даже за ушами. Над водой появились три зеленоволосые головы, все они впились в меня презрительными взглядами.

–Аська, – выдавил Арвиль, – в жизни не видел женщины глупее! Это мои подруги, вы их из Словении выставили, а я их приютил в Фатии.

Весь мой пыл улетучился. Я откашлялась и замолкла. «Ну, что ж, зато поголосила, горло прочистила».

–Арвюша, душка, – позвала одна, самая молоденькая. Арвюша-душка? Это что-то новенькое!

–Я в Священную Луну замуж выхожу, нам тебя ждать? Фатиа расплылся в обаятельной улыбке:

–Милая Мария, я всегда рад услужить такой прекрасной даме!

Властитель заигрывает с русалками или мне кажется? Боже, посмотри на мир и ужаснись, куда он катится. Я уселась на коня, Арвиль махнул рукой:

–Девочки, до свидания!

–Пока, Арвюша, – раздался нестройный хор в ответ.

–Пока, Арвюша, – передразнила я.

–Обиделась что ли? – удивился Арвиль.

–На кого?

–На русалок за «истеричку».

–Да, мне только и осталось, что обижаться на тех, у кого рыбий хвост вместо ног! – зло буркнула я, и пустила коня в галоп.

–Коняшку вечером верну! – крикнула я, не поворачиваясь. Арвиль даже не пытался меня догнать.

 * * *

Не смотря на ранний час, город кипел. Фатийцы высыпали на улицы, куда-то спешили, собирались маленькими группками церемонно кланялись, а потом что-то громко обсуждали при этом, яростно жестикулируя руками. Я, вообще, заметила, что данийцы – народ шумный, веселый и доброжелательный, говор такой быстрый, что приходилось внимательно прислушиваться, чтобы понять, о чем толкует собеседник.

Я тихо ехала по маленьким извилистым улочкам, уставший вспотевший конь лоснился, бока блестели на солнце. Я, наверное, выглядела, как настоящая ведьма: в подвернутых до колен портах, ноги в речном песке, рубашка, все еще влажная, прилипала к телу, волосы высохли на ветру и теперь завивались в тонкие спутанные спиральки. Мне было весело и беззаботно, я смотрела на празднично одетых людей с радостной бесшабашностью.

Главная площадь перед Домом Властителей больше походила на огромный муравейник. Здесь собралась огромная толпа, а в центре, над морем голов, вырастал прекрасный яркий цветок – шатер. На забор Дома Властителей, воспользовавшись отсутствием стража, забрались мальчишки, пытаясь разглядеть сцену под шатром.

–Что случилось? – крикнула я им.

–Сегодня конкурс, – неохотно отозвался один, не глядя на меня.

–Какой еще конкурс?

–Рассказчиков, – мальчишка впился любопытным взглядом в фигуру в черном одеянии появившуюся на подмостках.

«Ну, конечно, Марлен говорил нам, что спешит на конкурс в Фатию!» – вспомнила я. Значит, он должен быть где-то здесь, он бы точно успел на долгожданное событие, возможно поэт знает, куда запропастился гном. Я выехала на рыночную площадь, где, судя по объявлению, происходила запись участников. Мелкие торговцы, не желающие терять выгодный для заработка день, разложили свои товары. Маленькие лоточки пестрели, украшенные для праздника яркими лентами. В лавке цветочника толпился народ, охапками закупающий розочки для торжественного вручения оных понравившимся сказателям.

На заборе висело огромное изображение четырех страшных рож, я с трудом узнала в них любимцев публики «Веселых баянов», вечером после конкурса на площадке большого шатра должно было пройти первое грандиозное выступление. Я еще с минуту полюбовалась на перекошенные лица с глазами навыкате, и почувствовала болезненный укол ностальгии и грусть о Марфе и неугомонной Динарке. Интересно, как они там?

До меня донеслось сдавленное хихиканье, я повернула голову – в сторонке, рядом с прилавком с бусами и серьгами, стояли две девушки. Высокие, с длинными черными волосами, распущенными по хрупким плечам. Они смотрели на меня с веселой улыбкой, скорее всего, обсуждая мой несуразный вид и веселясь от всей души. Я фыркнула и, задрав нос, проехала мимо них.

–Скажите, – услышала я звонкий голосок и удивленно обернулась, придержав коня, – а это жеребец не из властительских конюшен?

«Какие наблюдательные! – хмыкнула про себя я. – Сумели-таки разглядеть клеймо!» Я коротко кивнула и заметила, как у хохотушек округлились глаза.