Как все начиналось

Мы с Ваней вышли, уже в коридоре я обернулась. Властитель все еще стоял в дверях, его раздирало странное чувство. Неуверенность? Я усмехнулась про себя: «Только не Фатиа!» Сожаление? Недоверие? «Точно, он мне НЕ ДОВЕРЯЕТ!»

–Мы предупредили тебя, Фатиа, мне жаль, что ты слеп! Но поверь, я этого так не оставлю, я докажу вину Леона, и найду его сообщника среди магов, хотя бы потому что это напрямую касается меня! – бросила я напоследок и с гордо поднятой головой зашагала к выходу.

На улице охранники удивленно уставились в нашу с Ваней сторону, пытаясь понять, каким образом двое посторонних проникли в Дом, если они их так и не пропустили?

–Ведь это Моэрто? – хмыкнул Ваня ни с того, ни с сего. Я нахмурилась и неохотно кивнула.

–Вехрова, я говорил, что ты дура? – усмехнулся приятель, сплевывая на дорогу.

–Неоднократно, – снова кивнула я.

* * *

На следующее утро я проснулась поздно. В окна бил солнечный свет, я выглянула в сад, Гарий разбивал новый цветник, и сейчас энергично ковырял землю лопатой.

–Доброе утро! – сонно улыбнулась я. Гарий выпрямился, стер со лба пот и кивнул:

–Доброе! Ты сегодня поздно! Я потянулась и встала с кровати. Действительно, поздно? Поздно?! Я застыла посреди комнаты, с портами в руках.

Фатиа внутри меня не было! Мои мысли и ощущения остались на месте, а вот Властительские растаяли, как первый снег. Это хорошая новость или плохая? Может быть, Моэрто продержалось пару дней и само по себе исчезло? Я посмотрела на тонкий шрам на ладони. Все чрезвычайно странно.

Я оделась и вышла на веранду. Тут-то я и поняла: исчезновение Моэрто – новость отвратительная!

На лежаке развалился Ваня, в руках он зажимал розовый надушенный листочек и перо, очевидно, только что выдернутое у гуся, и что-то вдохновенно карябал на бумаге. Я долго рассматривала его расслабленную позу и бессмысленную улыбку, а потом тихо позвала:

–Вань, ты чего делаешь? Адепт поднял расширенные глаза и выдохнул:

–Асенька, я стихи сочиняю!

«Что?! Какие, к черту, стихи? Петушков в слове „мама“ делает четыре ошибки!»

–Ваня с тобой все в порядке? – я осторожно дотронулась до холодного лба приятеля.

–Я себя великолепно чувствую! – широко улыбнулся он. – Ты послушай:

Ночь, тишина, мы одни с тобою сегодня, Хороша за окошком весна и прекрасна с тобой непогода. Слезы радости мы разделим на двоих… Ну, как? – Ваня поднял на меня поддернутые поволокой глаза.

–Чего-то не в рифму.

–Не в рифму? – Иван с самым сумасшедшим видом схватил себя за волосы, – думай, думай голова! Как же я это покажу ей, если не в рифму?

Я внимательно рассматривала приятеля, пытаясь понять, как за одну ночь из нормального мужика он смог превратиться в буйного неврастеника с замашками романтика.

–Тебе не нравится, – махнул он рукой, вмиг успокоившись. – Мне тоже не нравится, я все равно не могу сюда вставить имя Прасковья, – он схватил лист и порвал на мелкие клочья. Я хлопнула ресницами:

–Какая Прасковья?

–А вот еще полночи сочинял, – не обращал внимания на мое изумление Петушков,

О, Прасковья, ты мой свет, Лучше в мире тебя нет, Подарю тебе смычок, Будешь петь ты как сверчок! Ну, как?

–Отвратительно, – прошептала я, с восхищением глядя на приятеля.

Может, сегодня знаменательный день и все мужики сошли с ума? Хотя Гарий не выглядел умалишенным, но ведь и Ваня с первого взгляда кажется совершенно нормальным. И Фатиа куда-то испарился из моей головы. Чего там говорил Сергий: «при магическом воздействии чувствовать его престану?» «Приворот? – вдруг мелькнула мысль. – Какой, к черту, приворот? Приворот на двоих и Властителю, и Ване? Бред! Полный бред!» Как в насмешку, перед глазами проплыла картинка хрустального графина и жадных Ваниных глотков прямо из тонкого горлышка.

Отчего-то мне стало весело: «Значит, Парашка здесь действительно не случайно! Доподлинно мне известно, что некоторые привороты начисто лишают мужиков мозгов, и Ваня живой пример тому! Бедный Петушков, нечаянная жертва обстоятельств, – я едва сдержала нервную улыбку. – А вот для чего из игры вывели Властителя, непонятно». Тут Ваня зашевелился и попытался встать.

–Ты куда? – схватила я его за руку.

–Я должен ее увидеть! – с трагическим заломом в голосе прошептал он.

–Кого?

–ЕЕ! – Ваня махнул в сторону двора.

–Петушков, – я толкнула его обратно на лежак, – не сходи с ума, сиди дома, сочиняй стишки!

Я приготовилась привязать приятеля к стулу, если понадобится крайняя мера, но уверенности, что не убежит к любимой вместе с ним, отнюдь не было. В это время на веранду вышел Сергий, заспанный и помятый, пухлую щеку пересекал красный пролежень.

–Сергий! – скомандовала я. – Следи за Петушковым!

–Зачем? – зевнул тот.

–За надом!

Я кинулась в комнату искать дорожную котомку, где в самой глубине валялась маленькая книжечка для записей.