Как все начиналось

–Что я сделала? – я в ужасе махнула ложкой, ядовитые капли зелья разбрызгались вокруг. Приятель шарахнулся в сторону.

–Ты Прасковью шаровой молнией чуть не прибила, в окно бросила!

–Сергий, – стараясь не замечать, как екнуло сердце, пробормотала я, – я не умею создавать шаровых молний! Я просто за Ваней пошла, он ей песни орал под окном. Да, я, можно сказать, спасла ее от разрыва барабанных перепонок!

–Ну, не знаю, – протянул Сергий, – только Властитель Арвиль Фатиа пообещал, что ежели тебя изловит, то на костре сожжет. У него Прасковья Ивановна сейчас в фаворитках ходит! Магистр Леонид отговорить его не смог и теперь отмаливает твою душу перед образами на постоялом дворе!

–Фатиа меня сожжет? – изумилась я. Сергий подскочил ко мне и хорошенько встряхнул:

–Аська, убегай, пока цела! Через пару-тройку недель вернешься, глядишь, все успокоится!

Он так резко разжал руки, что я едва удержала равновесие и налетела на дымящуюся кастрюлю, зелье оранжевого цвета вылилось на траву, смердение вокруг стало практически невыносимым. Белые эмалированные стенки кастрюльки окрасились, похоже, их теперь не отмыть.

Мы с Постреловым с интересом рассматривали странную жидкость, продолжающую дымиться уже на земле и превращающуюся в оранжевое желе. «Странно все это, – подумала я и цокнула языком, – они обычно жидкие и прозрачные, без запаха и вкуса».

–Это твое зелье? – усомнился Сергий.

–Ваня! – заголосила я на весь сад. – Беги сюда!

–Ты чего, Вехрова, задумала? – попытался остановить меня Пострелов. – Лучше бы поспешила котомку собирать и из Фатии убралась, пока жива! Чай, стража догадается, где тебя искать!

–Подожди, Серый, – остановила я его, следя за бегущим бодрой рысцой по садовой дорожке Иваном, – может, и не придется удирать.

Я осторожно, стараясь не вдыхать по-прежнему валящий дым, подняла кастрюльку, кое-где на стенках еще болтались ошметки желе-отворота. Я кашлянула и осторожно дотронулась пальцем до оранжевой массы, проверяя получу ли ожог, варево остыло и ядовитость ушла.

–Ваня, – улыбнулась я, подоспевшему Петушкову, – пардон, оближи мой палец!

Я сунула под нос приятелю перепачканный в оранжевом желе палец. Петушков с сомнением покосился на мою руку и нечищеные ногти.

–Ты лижи, а не высматривай! – рявкнула я.

–Ася, не надо, отравится! – заголосил Сергий в тот момент, когда Ваня послушно кончиком языка лизнул мой палец. В другое время, Петушков бы сначала опробовал варево на мне, заставив облизать всю кастрюльку, кроме того, даже близко бы не подпустил меня к себе, тем паче не стал бы облизывать мой палец. Но известно: любовь глуха, слепа, а главное делает людей идиотами. Откушав желе, Ваня скривился и мешком рухнул на землю, синея на глазах.

–Что с ним? – подскочил Сергий к приятелю и начал трясти его за плечи, пытаясь привести в чувство.

–Воды! – прохрипел очнувшийся Иван.

Сергий галопом кинулся к бочкам с водой для полива, наполнил ведро из-под компоста и облил дорогого друга с ног до головы. Ваня, задыхаясь, сел и посмотрел на меня ненавистным взглядом:

–Опять за старое взялась? Отравить решила?

Я широко улыбнулась, похоже, прежний Петушков вернулся к нам относительно без потерь. Сергий помог ему подняться, Ваня стал отряхивать перепачканный плащ:

–Как же я в таком виде к Прасковье Ивановне-то пойду!

«Что?! Какая, к лешему, Прасковья Ивановна?!» Я вытаращилась на Петушкова, понимая, что потерпела полное фиаско, и как теперь спасти друга понятия не имею.

Мы побрели к веранде, я несла испорченную кастрюльку, на глаза наворачивались слезы. «Что же теперь делать?»

В этот самый момент в воротах появились стражники. Мы с Сергием застыли на месте, испуганно глядя то друг на друга, то стражу. Один из приехавших, завидев меня, откашлялся и развернул длинный свиток:

–Вехрову Асию Прохоровну, – начал он поставленным голосом. Тризорка, захлебываясь лаем, кидался на незваных гостей, стараясь утащить вкопанную в землю будку, конь под стражником заходил, нервно застриг ушами, не признавая в псе домашнее животное.

–Аська, в конюшню! – заголосил Сергий. – Я их задержу!

Я стремглав бросилась к конюшням, схватила свою лошадку. Выскочив оттуда верхом, без седла, я кинулась к воротам. Стражи от неожиданности расступились, не сразу понимая, что преступница пытается скрыться от правосудия.

Вперед, к Али! На этой земле лишь один человек делает самые мощные отвороты: моя дорогая Марфа!

Стража, между тем, очухалась и кинулась вдогонку. Я колесила по улочкам, стараясь сбить их со следа, и незаметно выехать из города. Поле с вытоптанной пшеницей, где я в прошлый раз вызывала дракона, теперь переживало нападение стада коров. Пастух спал в сторонке под тенистым дубом, не замечая сего безобразия.

–Али! – заорала я бешеным голосом. Лошадка, разгоряченная скачкой, не могла устоять на месте, я с трудом удерживала ее. -Али!

–Это опять дело жизни и смерти? – раздался из-за спины громкий бас дракона. Я повернулась, лошадь фыркнула, почувствовав исходящую от Али опасность, и шарахнулась в сторону, я с силой схватилась за ее гриву, стараясь не свалиться с потной лошадиной спины.