Жители родной Березовки все были заняты любимым делом: водили хоровод вокруг соломенного чучела. Чучело изображало зиму-злодейку. Проводы зимы всегда были для русского землепашца очень важным праздником и хоровод надо было водить старательно и весело, с громкими песнями. Потом следовало есть блины и жечь чучело, обзывая его, кто как мог придумать.
Все эти праздничные забавы были полны большого смысла и пользы: зиму надо было проводить надежно, так, чтобы она больше не возвращалась и не вздумала погубить поздними заморозками посевы на полях. Надо было обозвать старую ведьму покрепче, чтобы обиделась и ушла. Называли ее каргой, старухой, злодейкой, сопливой, горбатой и всякими другими обидными прозвищами. Одновременно привечали весну-красну, славя ее каждым блином. Круглые румяные блины являли собой изображение молодого солнца, которому пора было согреть землю.
Березовцы, одетые зверями и страшилками, пели, перекрикивая друг друга:
Увидев несущегося в их сторону Змея Горыныча, березовцы даже и прятаться не стали, только плюнули с досадой.
— Тебе самому-то не надоело? — спросили они у приземлившегося чудища. — Чего ты все к нам летаешь?! Медом тебе тут что ли намазано? Мы, конечно, понимаем, что ты — змей и душа у тебя подлая, но три раза в одну деревню летать — это ты уже не змей. Это ты уже свинья!
— А я исправился! — объявил Горыныч. — Я теперь хороший!
— Хорошие змеи горынычи в одну деревню три раза не летают, — возразили березовцы.
— Я доброе дело хочу сделать! Посмотрите, кого я вам привез! — сказал Горыныч и на землю, кряхтя и ойкая, загородив дорогу остальным воздухоплавателям, слез дед Пелгусий.
— Так, — сказал он односельчанам и погрозил пальцем. — Я вижу, что без меня вы даже праздник по-человечески отпраздновать не умеете! Это что за чучело? Кто ж такие чучелы тощие делает? А блины? ну-ка… мням! — Пелгусий выхватил блин у ближнего селянина. — Какой кривой блин!.. мням! — он ухватил у соседа еще один и откусил сразу половину. — Эй, девушки, кто пек этот блин?! мням! Поди-ка сюда! Не бойтесь, я ругаться не буду, я просто посмотреть на нее хочу, бестолочь криворукую, этакий несуразный блин нагородила!.. Богов вы не уважаете, вот что! Послушания в вас мало…
— Ничего себе ты доброе дело сделал, — с укоризной сказали березовцы Змею Горынычу. — Что ж ты его не сожрал?
— Да я как-то больше щуку с кашей люблю, — признался Горыныч.
— Батька! Глядите: это ж наш батя! — заорали молодые бортники Бобр с Бобрецом и в один миг стащили Добрилу с драконовой шеи.
— Батя! — радовался Бобр. — Ты что, Змея поганого победил и служить себе заставил? А чем же мы такую скотину трехротую кормить будем?
— Батянька! — кричал Бобрец. — Живой! Я же говорил: вернется, а ты все «убьют» да «убьют»! — крикнул он задорно Бобру.
В тот же миг богатырская отцова рука отвесила Бобру такую оплеуху, что тот чуть с ног не свалился.
— Батя! — завопил он — Он врет, а ты слушаешь! Нашел, кого слушать, болтуна дырявого!
Добрило отвесил оплеуху второму сыну, а потом обнял их обоих сразу — так, что кости затрещали, но отпустил, обнаружив спешащую к нему ненаглядную внученьку Малушеньку.
— Деда! Деда! — кричала счастливая девочка.
— Малушенька! — крикнул Добрило, протягивая руки навстречу внучке. — Крупиночка моя!
— Деда! — завопила Малушенька, подбежав. — А Злобынька у меня зайку отнял, что ты из делева вылезал!
— Иди к деде, милая, — ворковал бортник, пытаясь поймать бойкую девочку, которая вертелась у него под руками. — Я тебе другого зайку сделаю.
— Длугого не нада! — сердито отвечала Малушенька. — Пусть моего зайку отдает. И кляпивой его по заду настегай!.. Злёбыня! Деда Доблила плилетел! — с ликованием закричала она и, так и не давшись в руки любимому дедушке, понеслась по склону к избе. — Уж он тебя тепель кляпивой настегает!..
На полпути она остановилась, что-то вспомнив. Добрило раскрыл объятия.
— А Бояшка опять печку лизал! — сообщила Малушенька и была такова.
Чудя в это самое время лежал на широкой Матрениной груди, а Матрена плакала над ним и брала с него обещания дальше огорода не уходить. Чудя тоже всхлипывал и приговаривал:
— Матренушка! Яблочко мое! Репонька! Шишечка моя сосновая!
— Кто?! — подозрительно переспросила Матрена, готовясь уже разораться.
Александр Сергеевич Королев , Андрей Владимирович Фёдоров , Иван Всеволодович Кошкин , Иван Кошкин , Коллектив авторов , Михаил Ларионович Михайлов
Фантастика / Приключения / Исторические приключения / Славянское фэнтези / Фэнтези / Былины, эпопея / Детективы / Боевики / Сказки народов мира