Как Веприк, сын Тетери, маманю спасал

Как и предположили мореплаватели, купец Мирослав Непоседа прибежал на пристань, узнав о том, как ловко торговец Лиса обменял гнилую лодку на пять волшебных верблюдов. Во-первых, Мирослав надеялся удержать земляков от опасного путешествия, а во вторых, — набить Лисе его подлую и хитрую физиономию. Непоседа не знал еще, что волшебные верблюды, едва их повели со двора, преспокойно растаяли в воздухе, так что Лиса не извлек из своей ловкости никакой выгоды, только Горбатка сжевал ему рукав новой шелковой рубашки. Другой рукав разодрал ему Мирослав, да еще синяк под глазом набил. Кроме того, Лиса получил по шее от хозяина лодки, потому что корабль, который хитрый торговец продал березовцам, принадлежал вовсе не ему, а местному рыбаку Куре. Куря и был третьим человеком, прибежавшим на пристань, из замеченных зорким Веприком: Мирослав кричал им, чтобы возвращались, и одновременно бил Лису, Куря кричал им, чтобы вернули лодку, и тоже одновременно бил Лису, а Лиса орал, что они воры и обманщики, уворачиваясь от ударов.

Между тем гордый березовский корабль по воле ветра плыл вперед все быстрее и быстрее, стремил свой бег и пенил волны, так что у мореходов засвистело в ушах.

— 30 ШТОРМ НА ЧЕРНОМ МОРЕ

Не снежная и не травянистая — водяная равнина простиралась во все стороны от смелого отряда: серое, промозглое, ненадежное, вечно качающееся пространство. Уже не было видно бело-красного города Сурожа и его сердитой крепости, уже и длинные прибрежные холмы, на которых был выстроен город, скрылись вдали. Равнодушно катили куда-то волны, однообразно толкая в бок старенький кораблик без паруса. Повсюду плясала темная вода — словно проглотила давно и землю, и все, что на ней стояло и бегало. Одиноко и страшно было березовцам.

Добрило зачерпнул в луже на полу лодки и глотнул из горсти.

— Соленая! — пожаловался он отплевываясь.

Веприк тоже попробовал воду — и с удивлением покачал головой на такое богатство: соль в те годы была редким товаром. Ее привозили на Русь издалека: с Карпатских гор и из Таврики, — поэтому стоила она очень дорого.

Недружелюбно настроенная волна ткнула лодку в бок так, что доски крякнули. «Курица» выровняла свой бег, но следующая волна уже подхватила ее и подкинула над собой, чтобы мореходы могли увидеть, как оживленно плещется море. Пять минут назад оно было гораздо тише. Третью волну лодка одолеть не смогла — она врезалась носом в гребень и ледяная вода потоком хлынула на мореходов. Спасибо дыркам — из лодки все вытекало так же быстро, как втекало в нее. Одна из корзин куда-то улетела, из другой сыпались по сторонам румяные жареные бананы.

Прямо перед суденышком воздвигались неожиданно водяные горы и норовили опрокинуть его. Пенные гребни нависали над путешественниками, словно жадные лапы. Лодка валилась то на один бок, то на другой, вставала на дыбы, ныряла, падала в ямы, скрипела и трещала. Свет померк. Море и небо превратились в сплошную мешанину из соленой воды и тумана. Теперь понятно было, почему чужеземцы прозвали его «Черным». И совершенно непонятно, почему греки называли его «Эвксинский Понт», то есть «Гостеприимное море». А почему русские мореходы назвали это море Русским было в тот час совершенно неинтересно.

Березовцы себя не помнили от страха.

— Перуне! Велесе! Даждьбоже! Стрибоже! Спасите нас! — кричали они вразнобой, подъятые волной к небесам.

— Не спасайте, опоздали, — мрачно говорили они в следующее мгновенье, провалившись в яму между гороподобными водяными валами и готовясь утонуть.

— Не опоздали еще! Спасайте! Спасайте скорее! — орали они снова, взлетев на очередную волну.

— Вези нас обратно! — крикнул Чудя Стрибогу, но в ответ только морская пена зашипела кругом.

Все богатство мореходов утонуло в море — кроме того, что было на них одето и корзины с яблоками, засунутой под переднее сиденье. Веприк обнял сестренку, изо всех сил прижался к ней. Могучий Добрило обхватил обоих детей, словно он мог спасти их. Чудя хотел было обнять всех троих, но передумал, залез под скамейку и там застрял.

— Горе нам! — кричали путешественники, но голос их пропал в реве разбушевавшейся стихии.

— А? Кому горе? — свистнул ветер.

— Стрибоже! — воззвали березовцы. — Спаси нас, погибаем!

— Да ладно вам! Поболтал их немножко и сразу уже — «погибаем».

— Так это ты бурю сотворил, чтоб тебе… слава была всегда и повсюду?! Ты что ж это делаешь?!

— Веселюсь, — признался бог. — Во всем море кроме вас ни одного корабля, мне и поиграть не с кем.

— А утопишь нас, тогда с кем играть станешь? — проворчал Добрило.

— Да что я, маленький что ли?! — возмутился Стрибог. — Я — да утоплю! Скажете тоже! Вот!