Как в первый раз

– Все как-то пошло не так, верно?

– Да, верно. И если мы начнем, то уже не сможем остановиться.

– Знаю, – кивнула Пенелопа. И вдруг выпалила: – Но я не хочу останавливаться, Эван.

Его лицо исказилось болезненной гримасой.

– Пен, я разработал план. Я решил вести себя порядочно и по-рыцарски, но ты мне не помогаешь.

Она подалась ему навстречу и снова провела губами по его подбородку.

– Может, оставишь планирование мне? Хотя… Ведь прошло столько времени…

Он застонал и прошептал ей на ухо:

– Клянусь Богом, Пенелопа, никто никогда не мог сравниться с тобой.

Ей ужасно захотелось поверить ему – и она, поверив, прошептала:

– И я тоже клянусь.

Он провел ладонью по ее груди и со вздохом сказал:

– Но мы ведь сейчас не сможем остановиться… Если начнем, то не сможем.

– Не сможем? Но останавливались же… сотни раз. Хотя сейчас… Может, останавливаться не обязательно?

– Я не хочу брать тебя у кирпичной стены. – Он легонько теребил ее соски.

Пенелопа шумно выдохнула. Он ведь должен понять, что с ней сделал! Что заставлял ее чувствовать. И как сильно она нуждалась в том, что только он и мог ей дать, причем – прямо сейчас.

– За эти годы я сходила на свидание со множеством рыцарственных мужчин, и знаешь, о чем я думала, когда была с ними? О тебе. Обо всем том, что ты когда-либо говорил мне или делал со мной. Я не хочу, чтобы ты вел себя… по-джентльменски. Не хочу твоей заботы. Я хочу тебя. Такого, какой ты есть на самом деле.

Их взгляды встретились, и они замерли на мгновение. А затем он обнял ее и впился поцелуем в ее губы. И казалось, что поцелуй этот зрел годами. В него вкладывалось все давно сдерживаемое, все разочарования, весь гнев и тоска…

Пенелопа отвечала на его поцелуй со всей возможной страстью, а его руки тем временем скользили по ее телу. Она прижималась к нему все крепче, но этого явно было недостаточно. Глухо застонав, она задвигала бедрами и, сунув руки ему под рубашку, впилась ногтями в его спину.

Он зарычал и тоже стал двигать бедрами. А она вдруг чуть отстранилась и проговорила хриплым шепотом:

– Эван, больше. Мне нужно больше.

– О, Пен, Ты даже представления не имеешь, что я хочу с тобой сделать, – прохрипел он в ответ.

– Еще как имею… – выдохнула Пенелопа, и их губы снова слились воедино. Несколько секунд спустя она добавила: – Так сделай же…

Внезапно послышались громкие аплодисменты, и они отпрянули друг от друга. Осмотревшись, они увидели Грейси, перегнувшуюся через перила и внимательно смотревшую на них.

– Я зову вас уже целую минуту, – сообщила она.

Эван пригладил волосы и в смущении пробормотал:

– Грейси… гм…

Та просияла и воскликнула:

– А там все уже удивляются! Вам повезло, что именно я выскочила поискать вас, а не кто-нибудь другой. Давайте-ка берите себя в руки, детки.

На лице Эвана появилось вопросительное выражение, он искоса взглянул на Пенелопу. Она пожала плечами и прошептала:

– После того обеда у них дома Грейси догадалась.

– Вы бы лучше шли в дом. – Грейси оглянулась. – Из-за вас задерживается обед, и все уже в нетерпении.

Эван кивнул.

– Да, сейчас. Дай нам минуту.

Грейси вскинула брови.

– Не могу обещать, что в следующий раз выйду опять я.

– Всего минуту, – буркнул Эван.

Грейси подмигнула ему.

– Вы, мальчишки Донованы, умеете быть обходительными. Жаль, что я не была знакома с вашим папочкой.

– Уйди, Грейси! – Казалось, Эван едва сдерживался.

– Хорошо-хорошо, ухожу. Но вы поторопитесь.

Грейси убежала, а Эван тихо спросил:

– Ты рассказала Грейси?..

Пенелопа вздохнула и, снова пожав плечами, пробормотала:

– Грейси догадалась… Когда же я начала все отрицать, она мне не поверила.

– Что ж, прекрасно, – произнес Эван.

Пенелопа взглянула на него с удивлением.

– Так ты не расстроился?

– Нет. – Он положил руку ей на бедро. – Ты на машине?

Она отрицательно покачала головой.

– Я отвезу тебя домой.

– Но я собиралась ехать домой с Софи, – возразила Пенелопа.

Эван скрестил на груди руки.

– А разве тебе не хочется побыть со мной?

Она промолчала, а он, окинув ее взглядом, с усмешкой заметил:

– Ты выглядишь так, будто обжималась тут с кем-то.

– Ты тоже.

Он взглянул на ее губы.

– Еще две минуты – и я бы в тебя вошел, Пен.

Она тихо вздохнула.

– Не дразни, Эван.

Он сокрушенно покачал головой и пробормотал:

– Черт побери, что же мне с тобой делать?

То ли шампанское так на нее повлияло, то ли что-то другое, но Пенелопа хотела именно того, что только он мог ей дать. Она вдруг стала ненасытной и не собиралась притворяться, что это не так.

– Можешь изложить мне свои соображения по этому поводу попозже, ночью, – заявила она.

Эван сжал кулаки и пробурчал:

– А пока что я буду держать руки при себе.

– Удачи. – Она рассмеялась.

Тут Эван снова прижал ее к себе и, запустив руку ей в трусики, погладил влажную плоть. Пенелопа тихонько вскрикнула. А он, убрав руку, проговорил:

– И тебе удачи, малышка Пенни.

Обед обернулся для него адом.

Да, конечно, он бывал в присутствии Пенелопы на многих обедах и на всевозможных мероприятиях, так что практики ему в общем-то хватало, но сегодня… Сегодня все было по-другому.