То и говорит, что пропагандистская система трудится без устали, поскольку такой идеологии в США вообще не существует. Бизнес в нее точно не верит. Все время, с самого начала американского общества, бизнес настаивал на сильном интервенционистском государстве, поддерживающем его интересы, и продолжает настаивать на том же самом.
Какой индивидуализм у корпораций? Это крупные конгломераты, тоталитарные по самой своей сути. Внутри их вы — зубчик огромного механизма. В человеческом обществе можно назвать немного институтов с такой строгой иерархией и с таким контролем сверху донизу, как в организации бизнеса. Какое «держись от меня подальше», когда на тебя то и дело наступают?
Назначение идеологии — не дать людям, не принадлежащим к секторам скоординированной власти, объединить усилия для принятия решений на политической арене. Главное — сохранить высокую степень интеграции и объединения могущественных секторов, а всех остальных распылить.
Но помимо этого существует и другой фактор. В американской культуре есть струя независимости и индивидуализма, к которой я отношусь положительно. Чувство «держись от меня подальше» во многих отношениях здоровое — пока оно не начинает мешать взаимодействовать с другими людьми. Другими словами, у него есть и здоровая, и отрицательная сторона. Естественно, в пропаганде и оболванивании педалируется сторона отрицательная.
Мир
Усиление неравенства
Зависит от того, о каких людях вы говорите. В докладе Всемирного банка по Латинской Америке фигурировало предупреждение об угрозе хаоса из-за невероятно высокого уровня неравенства — наибольшего в мире (причем после периода стойкого роста). Под угрозой оказались даже те параметры, которые заботят Всемирный банк.
Неравенство не свалилось с неба. В середине 1940-х годов, когда создавался новый мировой порядок, вокруг курса развития Латинской Америки развернулась борьба.
Очень интересны посвященные этому документы Государственного департамента. В них говорилось о латиноамериканской «философии нового национализма», призывавшей к росту производства для внутренних нужд и к сокращению неравенства. Базовый принцип этого нового национализма заключался в том, что блага от ресурсов той или иной страны должны доставаться в первую очередь населению этой страны.
США были резко против этого. Они предложили Панамериканскую экономическую хартию с призывами к преодолению «экономического национализма» (другое название того же самого) во всех его проявлениях, чтобы развитие Латинской Америки «дополняло» развитие США. Иными словами, у нас будет передовая промышленность и технология, а латиноамериканские пеоны пусть выращивают экспортные культуры и проделывают доступные им нехитрые операции. Такого экономического развития, как у нас, им не видать.
При существующем балансе сил США были обречены на выигрыш. В таких странах, как Бразилия, мы попросту захватили власть: Бразилия почти полвека полностью управлялась американскими технократами. Благодаря своим колоссальным ресурсам она могла бы стать одной из богатейших стран мира, чему помог бы высочайший темп роста. Но благодаря нашему влиянию на социально-экономическую систему Бразилии страна находится между Албанией и Парагваем по качеству жизни, детской смертности и пр.
Льюис прав, в мире происходит непрерывный рост. Но он сопровождается невероятной бедностью, даже нищетой, и они нарастают еще быстрее.
Если сравнить процент прибылей, достающихся в мире самым богатым и самым бедным двадцати процентам, то разрыв за последние тридцать лет резко вырос. Разница между богатыми и бедными в мире почти удвоилась. Разница между богатыми и бедными внутри стран увеличилась еще больше. Таков итог этого специфического роста.
В действительности темпы роста заметно снижаются: в последние двадцать лет они были примерно вдвое ниже, чем в предшествующее двадцатилетие. Эта тенденция замедления роста, вероятно, продолжится.