Как умирала Вера

Если в мире все бессмысленно, что мешает выдумать какой-нибудь смысл?

Льюис Кэрролл «Алиса в Стране чудес»

Утроба матери. Самое уютное место на свете. Находиться в ней, внутри Бога – самое большое вознаграждение для любой души. Ничто ни до, ни после этого периода не идет ни в какое сравнение. Откуда-то Вера уже знала, что это лишь промежуточный этап. До того как оказаться в этом божественном месте, с ней, точнее с ее душой, много чего происходило. И во всей этой вечной суете утроба – это обитель успокоения и отдыха.

Вера невольно ужаснулась греховности абортов. До чего же страшное это преступление – лишать душу, находящуюся в плоде, такого наслаждения! Это даже хуже, чем убийство! Ведь сама жизнь не так хороша, как утроба.

Вернувшись в сознание себя-плода, Вера почувствовала легкий страх перед будущим, перед миром вне мамы, который ждет ее. В зародышевом состоянии она начинает забывать прошлую жизнь, но интуиция подсказывает, что блаженствовать в утробе долго ей не удастся. При этом ее ничуть не заботит скрюченное состояние, однообразное существование и отсутствие каких-либо развлечений. Главное – она внутри божественного шара.

Но вот настает тот роковой момент, когда приходится переходить в другой, неизвестный мир. Прохлаждаясь в утробе, Вера совсем забыла, что такое земная жизнь. И уже почти не чувствовала разделения на тело и душу. Значит, опять все с чистого листа…

Рождение – это очень больно. И страшно. Но прикосновение к шару, только теперь уже снаружи, а не изнутри, сглаживает мрачные воспоминания о процессе появления на свет. Самые страшные опасения насчет другого мира не подтверждаются. Все абсолютно по-новому. К тому же если шар остается поблизости, то все не так уж и ужасно, как могло показаться.

Дойдя до самых сокровенных воспоминаний, которые вряд ли были доступны кому-нибудь из когда-либо живущих на Земле, Вера погрустнела. Если так все пойдет и дальше, то ей уже никогда не стать божественным шаром для какой-нибудь новоиспеченной души, стремящейся в наш бренный мир. Если бы только ей представилась возможность почувствовать новую жизнь в своей утробе, она бы со своим новым знанием приняла это явление как величайший дар и прожила бы всю его глубину. А какой она была бы мамой? Она теперь как никто знает, что нужно младенцу, совсем маленькому человеку.

Вера была беременна когда-то. Совсем недолго. Она потеряла ребенка. Но совсем не расстроилась тогда. Даже наоборот.

Первый год замужества был сплошным кутежом. Сразу после свадьбы молодожены покинули общежитие и поселились в «однушке» неподалеку от центра Питера. И вся общажная тусовка перекочевала в эту квартиру. Не то чтобы все посиделки сопровождались большим количеством алкоголя, но вечеринки со спиртным устраивались каждую неделю. А иногда Вере казалось, что ее молодой талантливый муж находится под воздействием чего-то посерьезнее. Поэтому, к своему стыду, она испытала облегчение, когда узнала, что ее беременность трагически прервалась.

Сейчас она пыталась максимально погрузиться в воспоминания о первых неделях беременности. Но ничего особенного вспомнить не могла, кроме ощущения ужаса и последующего облегчения. В тот вечер, когда Вера потеряла ребенка, она веселилась, как никогда.

Вспомнив об этом, несостоявшаяся мать стыдливо поморщилась, ей захотелось побить саму себя по щекам за такое поведение и легкомысленное отношение к произошедшему. Но даже этого она сейчас сделать не имела возможности.

Зато ее перестали наконец мучить вопросы: «За что мне все это? Почему я здесь? Почему именно меня постигла такая нечеловеческая участь? Что я такого сделала?» А кого еще наказывать Господу Богу как не мать, радующуюся смерти собственного чада?

Но Вера не столь безнадежна. Вовсе нет. Она часто вспоминала этот случай с искренней тревогой. Она опасалась, что с ней, возможно, что-то не так и она не сможет иметь детей, когда по-настоящему этого захочет. Но был у нее запасной успокоительный вариант. Может быть, даже основной. Еще в детстве Вера решила, что усыновит ребенка. Правда, истоки этого решения она не помнила – все, что происходило с ней до смерти родителей, было как в тумане. В подростковом возрасте она часто говорила, что когда вырастет, возьмет ребенка из детского дома. Сестра недоумевала, а Вера не могла объяснить, почему эта идея так поглотила ее. Все решили, что на девушку, возможно, повлияла какая-нибудь телепередача про детский дом. Постепенно и она сама приняла эту версию.

Потом, на время, Вера перестала думать о каких-либо детях. Студенческая жизнь, первые головокружительные романы, интересная работа на радио… Лишь недавно, уже находясь в Москве и осознавая, что успешную карьеру на телевидении она не променяет ни на какую семью – по крайней мере, в ближайшие лет пять, – Вера вновь подумала о «запасном варианте».