Как умирала Вера

Потеряв всякий страх разоблачить свой побег из комнаты, Вера направилась в гостиную – единственное оставшееся доступное ей место, где был установлен телефонный аппарат. Заветная комбинация, и в трубке послышался знакомый голос, от которого ее сердце вдруг забилось с новой силой. Единственно возможная связь с внешним миром спустя почти месяц заточения несказанно взбудоражила ее.

– Пахом, миленький! Спаси меня, пожалуйста! Сделай что-нибудь! – взмолилась Вера.

– Вера, успокойся, откуда ты звонишь?

– Из моей комнаты телефон убрали. Пришлось воспользоваться тем, что в гостиной. В общем, это сейчас неважно.

– Важно, Вера. Это может быть наш последний разговор. Будь осторожна. Что случилось?

– Худшее из всего, что можно представить. Я только что от Эллы.

– Как она?

– Она сука! – воскликнула Вера, осеклась и продолжила чуть тише: – Редкостная тварь. Сказала, что мою голову без лица и скальпа пересадят на ее тело. Пожалуйста, уговори Фишера не делать этого.

– Эх, Вера… Только ты могла разозлить их настолько, чтобы они до такого додумались.

– Ах, это я виновата? Неаккуратно ранила их трепетные души? Ты такой же псих, как и они!

– Вовсе нет. И я не верю, что они способны на такое, – неуверенно протянул Пахом. – Для чего им это?

– Ты знаешь ответ, – обреченно ответила Вера.

– Я не знаю, что сказать… Даже в худшем случае… К больному телу Эллы вряд ли приживется что-то… – аккуратно проговорил Пахом, подразумевая Верину голову.

– Ты можешь договориться с ним, чтобы они не пытались этого сделать? Тогда я хотя бы умру спокойно. Пусть берут тело, лицо, но оставят в покое мой мозг.

– Вера, я бы с радостью помог, но кто я такой?

– Ты его правая рука. Он звонит тебе по пять раз на дню. Прислушивается к тебе. Поговори с ним.

– Я поговорю, но ты возьми себя в руки. Элла еще не готова к операции. Не отчаивайся раньше времени.

– Ты вроде бы желал ее скорейшего исцеления, а теперь как будто с надеждой говоришь о том, что этого может и не произойти. Что изменилось?

– Ничего. Просто я не хочу, чтобы ты пострадала.

– Сложный выбор, да?

– Да, Вера.

– Все с тобой ясно. Можешь пообещать мне одну вещь?

– Какую?

– Если их страшный план выгорит до конца, не дай мне об этом узнать. Найди способ, чтобы я никогда не очнулась в новом теле.

– Я не хочу сейчас это обсуждать. Не думаю, что до этого дойдет.

– Пахом, пожалуйста! – Голос Веры задрожал, а из глаз скатились две крупные слезы. – Просто пообещай!

– Обещаю, – сдавленно проговорил Пахом.

24

Убив один раз, человек становится негодяем.

Тысячу раз – героем.

Чарли Чаплин

На следующий день, в пять утра, не успев толком выспаться и отойти от вчерашнего потрясения, Вера не заметила, как оказалась в процедурной. Вместо привычного укола, во время которого она в последнее время даже не просыпалась, ее растолкали и буквально под локоть отвели в медицинский кабинет. Сидя на кушетке в одной сорочке и свесив голые ноги, Вера потихоньку начала осознавать: ее вчерашняя выходка не осталась незамеченной, Элла ее сдала. Естественно! Этого следовало ожидать. Странно, что ее никто не побеспокоил до утра.

Фишер еще не объявлялся после сигнала тревоги, но происходило что-то странное и непривычное. Молодая медсестра, с которой Вера до этого сталкивалась крайне редко, внимательно осматривала каждый сантиметр ее тела, сосредоточенно собирала все возможные анализы: кровь из пальца, из вены, слюну, мазки и даже отстригла маленькими медицинскими ножницами часть ногтя и небольшую прядь волос. Вера наблюдала за всем происходящим с ужасом, изо всех сил стараясь его скрыть, как и трясущиеся мелкой дрожью конечности. Закономерный молчаливый вопрос нестерпимым зудом терзал ее плотно сжатые губы: «Что, черт возьми, происходит? Мне крышка?» Тревога нарастала, и Вера почти физически ощущала, как нервный ком поднимается к горлу, перекрывая кислород. О чем могут говорить все эти манипуляции с ее телом? Наверняка о подготовке к операции.

Понимание того, что рано или поздно этот день настанет, не шло ни в какое сравнение с осознанием, которое пришло к ней сейчас. Переставая контролировать свои движения, оцепеневшая было Вера нервно замахала руками, как будто помогая себе сделать вдох и побороть сковавший ее ужас. Слезы брызнули из глаз, душераздирающий всхлип вырвался из горла.

Медсестра, блондинка в белом халате с собранными в тугой пучок волосами, забеспокоилась. Видимо, ее предупреждали, что с этой пациенткой проблем не возникнет. Ей пришлось по-быстрому организовать подкрепление. Через минуту в процедурную уже вбежала запыхавшаяся Римма с привычным шприцем на подносе.

– Сейчас-сейчас, – обескураженно, но стараясь держать себя в руках, подбадривала женщина.

Римма явно удивилась, увидев полные ужаса глаза Веры. Очевидно, длительное введение препарата никак не подразумевало подобных реакций.

– Черта с два! – вскрикнула Вера и резким взмахом руки выбила у Риммы поднос со шприцем. – Я иду к Фишеру! А от вашего препарата все равно нет никакого толка!