Как умирала Вера

– Препарат, который ты сейчас принимаешь, не позволит нам общаться слишком долго. Он очень силен. Я просто предупреждаю тебя, но ты должна понимать, что они как анестезия для твоей психики. Сейчас никто, даже сам Фишер, не знает, когда можно будет проводить операцию. Так что, если хочешь подольше оставаться в твердой памяти и иметь возможность общаться с окружающими, попробуй убедить его в своей покорности.

– И правда, к чему мне ясный ум?

– Только тебе решать.

– Поэтому я и звоню тебе сейчас. Не знаю, каким мое состояние будет завтра. Римма делает уколы по часам. Кстати, она очень мила. Иногда, глядя на нее, я думаю, что договориться об отмене препаратов было бы легче с ней, чем с Фишером.

– Забудь. Она никогда не пойдет против его воли.

– Правда? А мне показалось, что в ней осталось что-то человечное, несмотря на место работы.

– Осталось. Римма – хороший человек. Тут сомнений нет. Дело в другом. Помнишь, я рассказывал тебе про мальчика с двусторонней трансплантацией рук? Это ее сын. На Фишера она работает не из-за денег – вернее, не только из-за них, – но главным образом из-за иммунодепрессантов, без которых полноценная жизнь ее сына не будет возможна.

Вера в момент погрустнела. В руках появилась слабость, даже трубка потяжелела и медленно сползла по ее щеке. Ничего критичного она только что не узнала, но именно сейчас появилось ощущение настоящей западни, в которой все ходы просчитаны наперед и далеко не в ее пользу. Как будто она оказалась в ночном кошмаре, из которого нет выхода, кроме пробуждения, но этой возможности она была напрочь лишена.

– Вера? Ты и впрямь возлагала на нее надежды?

– Не больше, чем на тебя. Но если она и не поможет, то в ее силах хотя бы сделать мне спасительный укол. Теперь я даже жду его.

– Я был уверен, что ты выберешь другой путь.

– Почему?

– Потому что ты не из слабаков, которые предпочитают забытье какой бы то ни было действительности.

– Спасибо, что ты такого высокого мнения обо мне. Пожалуй, ты прав. Я просто очень устала. И спасибо за правду. Даже за такую. В моем положении неведение сводит с ума.

– Не за что тебе меня благодарить, Вера.

– Просто разговор сейчас тоже дорогого стоит. Расскажи мне про мои похороны. Ты присутствовал?

– Нет, с чего бы? Я всего лишь отправил тело из морга.

– Фишер показывал мне видео. На похоронах был Антон.

– Я в курсе. Накануне он приходил и интересовался о времени и месте.

– Мой актерский талант сделал свое дело, а? Как думаешь? Видишь, как он забегал! «Оскар» в студию! Посмертно, – невесело рассмеялась Вера.

Пахом молчал.

– Ты сейчас думаешь о том же, о чем и я? Какая я дура, что в тот вечер вместо спасения своей шкуры начала разыгрывать спектакль?

– Мы оба многого не знали тогда, – попытался успокоить ее Пахом. – Хотя я и впрямь немного удивился, что ты снова оказалась в моей машине после встречи с ним.

– Это потому, что есть люди, для которых воскрешение из мертвых – не такая обыденная вещь, как для тебя.

– Тоже верно. Ну, как сложилось, так и сложилось. На данный момент ничего не изменить.

– Как думаешь, сколько времени у меня?

– Сложно спрогнозировать. Фишер лично осматривает Эллу каждое утро. Если в какой-то день он решит, что все показатели в норме, то даст команду готовиться к операции.

– Элла где-то здесь, в доме?

– Да, на третьем этаже. Там только она и дежурная медсестра.

– Хотела бы я ее навестить… – задумчиво произнесла Вера.

– Не сомневался, что эта шальная мысль не минует твоей головы.

– Ты не знаешь, о чем я думаю.

– О чем?

– Сначала я задумалась, что бы мне такого сделать с собой, чтобы Элла, увидев меня, отказалась от идеи позаимствовать мое тело. Потом я подумала, что куда проще будет покончить с ней.

– Вполне логично. Но во-первых, ты не сможешь этого сделать, а во-вторых, это не спасет тебя от Фишера. При любом раскладе у него на тебя серьезные планы, и он их не поменяет.

– Ну тебя, Пахом! Таких зануд, как ты, днем с огнем не сыщешь! Я тут в центре остросюжетного триллера, в заколдованном замке злого гения, а ты обрубаешь на корню все мои геройские замыслы!

– Убить Эллу, например?

– Да. Тут уж либо идти до конца, либо покорно принимать «овощетворящие» инъекции… Но ты прав. Даже в моей ситуации остается выбор. Я пошутила, не трону я вашу Эллу. Но при случае обязательно навещу. Спасибо тебе за все, Пахом.

– Хватит. Мне тошно от твоих благодарностей. Я ничего не сделал. И не смогу помочь.

– Ты уже помог. Я еще позвоню, если буду в состоянии.

Вера с удовлетворением отметила готовность Пахома к диалогу даже теперь, когда его миссия, казалось бы, завершена. Он еще не осознает этого, но почву для взращивания в нем желания ей помочь она нащупала и теперь будет планомерно ее обрабатывать.

Ночью ей снился Антон. Неожиданное и приятное явление на фоне всех окружающих ее в реальности персонажей. Сон унес ее в прошлое, в самую сладкую пору отношений, задолго до аварии, так резко разлучившей их. Поэтому она даже не подумала спросить у него, с кем он был на похоронах и о какой новой пассии говорил Фишер.