КАК УКРАСТЬ АМУЛЕТ

Я не смогла себе отказать в последнем уничтожающем залпе. Приятно смотреть на вытянувшиеся физиономии зарвавшихся всесильных старейшин, особенно когда до них дошли мои последние слова. Стараясь не потерять лицо, они зашевелились в своих креслах, как разбуженные курицы на насесте. Пронзительно - зеленое свечение их глаз сплеталось в сгустившемся воздухе в причудливые, медленно тускнеющие узоры. Разновидность выборочной телепатии, подумалось мне. Хотя я не спец, могу и ошибаться.

Я не стала ждать продолжения нашей милой беседы. Метнулась к двери, кубарем скатилась с крыльца и нырнула в заросли меч-травы. Тут же дверь опять распахнулась и на пороге возник Таур-Шах. Потоптался на крыльце, осмотрелся, пару раз окликнул меня по имени и скрылся в хижине, бросив хитрющий взгляд на мое укрытие. Неужели понял, где я? Ладно, все равно ты предатель, и места в моей жизни тебе нет, - разве что в виде жертвы. Медлить было нельзя. Неизвестно до чего договорятся старые пеньки, но для меня ничего хорошего явно не предвидится. Пора собираться.

Вылезать из кустов меч-травы - занятие травмоопасное, да еще и малопочтенное. На манер рака вылезя из кустов и кое-как отряхнувшись, я затрусила к хижине с вещами, стараясь не слишком быстро идти. Не хватало еще и внимание излишнее к себе привлекать. И так детвора глазеет, как на василек в сугробе. Об одном жалею - не успела у Мальки примочку для шишки взять. Придется первое время из лесу нос не высовывать, либо в капюшон получше заматываться.

Глава 4

Я аккуратно и быстро укладывала вещи в мешок, критически осматривая каждую - действительно ли она так мне нужна? Вьючить вещи было не на кого, поэтому каждый фунт имел значение. Пришлось с сожалением расстаться с легкой рубахой, безнадежно испорченной кровью несговорчивого чешуйчатого свисса. Все надеялась отстирать, либо снадобьем оттереть. Сейчас не до того, а тащить на себе лишнюю тяжесть неохота. Да и запашок от потрохов свисса мягко говоря специфический. Также оставила одно одеяло и пустой кошель. Были бы монеты, а куда их пристроить - я найду. Хоть в подол рубахи завяжу. Особо пришлось помучиться с дилеммой казанок - кружка. Вроде и казанок дорог, и кружка - штука удобная, даже в драке. Размышляя над этой проблемой, я немного ушла в себя, поэтому когда из-за двери вкрадчивый баритон прошелестел: "Сай, открой...", я аж подпрыгнула. Метнувшись было к двери, я притормозила и медленно на цыпочках подкралась к щели между неплотно сколоченных досок. Заглянула. В глаз ткнулся наглый ус плюща. Обзор, значит, невозможен. Прислушалась - вроде сопит один козлоногий экземпляр, не отряд. Став на колени, я заглянула в щелку под дверью. Ну и что? Видно тень, но сколько там ног - непонятно.

А, была не была! Приосанившись, я распахнула дверь. Действительно, отряда за дверью не оказалось. На крыльце, небрежно прислонившись к косяку, стоял Таур-Шах, собственной персоной. Прищурив глаза, он плавно оторвал свое плечо от косяка и, вскинув подбородок, пронес себя вовнутрь. Там он небрежно бухнулся на кровать, поджав под себя одно копыто и опершись на колено второго.

- Тебе чего? - я осознавала, что мой голос звучит излишне резко, но лучшая защита - нападение, не так ли? - Пришел пересчитать ляны за постой? Не бойся, не обману. Даже приплачу... за доброе отношение. Вот, считай!

Я небрежно швырнула на кровать остатки собственного богатства. В глубине души я была готова за эти пять лянов нырнуть даже в постель к сатиру, сгрести жадными пальцами вожделенные монетки и перецеловать каждую. Еще бы, пять раз поесть в харчевне получше, неделю кутить в харчевне поплоше. Или агатовые серьги выторговать у ювелира - эльфа...

Но я отвлеклась. Я же гордая и оскорбленная. Быстро кинув угасающий взгляд на золотые монеты, я придала лицу надменное выражение и посмотрела на сатира. О Луна, этот бессребренник, казалось, даже не заметил моей жертвы! Он исподлобья смотрел на меня, как бык на красное, резко двигая челюстями. Держать марку становилось все труднее. Не люблю я лобовые атаки. Проще поулыбаться, со всем согласиться, раскланяться. А потом, темной ноченькой, да в переулочке, да со спины... И дело в шляпе. Непыльно, минимальный риск и почти стопроцентная гарантия.

Демонстративно отвернувшись от гада-сатира, я остервенело затолкала в мешок казанок с кружкой, затянула горловину, и протянула руку к сумке со снадобьями и шаманскими штучками. Но тут Таур-Шах вздохнул. Глубоко и устало, как чудом спасшийся утопающий, но все еще не верящий в собственное спасение. Затем он сказал:

- Сай-лен-Ши-ит.

Да, именно так, по слогам. Хорошо дозируя бархат, мед и сталь в ласкающем слух голосе. Знает, что я падкая на мужские голоса. Даже больше, чем на тугие кошельки. И неважно, что у мужчины рога на башке и копыта, волосами поросшие, - я могу и отвернуться. И слушать, и таять... Правда, полной потери контроля не происходило еще ни разу. Я повернулась к Таур-Шаху и насмешливо улыбнулась.