Как ты умрешь

В голове словно полыхнули недавние слова Танессы: «А если шлют такой вот букет, полностью из калифорнийских маков, то это банальщина и занудство!» Вспомнилась ее гостиная, где они сидели в прошлый раз. Десятки букетов, пестрые пятна разных цветов. И один букетище, состоящий целиком из желтых калифорнийских маков.

Митчелл повернулся к Зои.

— Букет таких цветов недавно присылали Танессе, — сказал он.

— Что? Это когда? — Бентли выглядела растерянной.

— Несколько дней назад я к ней заезжал. Кто-то прислал ей эти цветы. Только их, но большущий букет.

Зои задумалась; глаза ее были встревожены.

— Джован всем своим жертвам посылает сообщения, — сказала она наконец.

— Может, это и было оно? — резко спросил Митчелл.

Она нерешительно кивнула. Лонни сообразил, что все еще держит в руке трубку, где на том конце жужжит голос капитана Бейли. Он ушел со связи и набрал номер Танессы.

Трубку она не взяла.

Глава 30

Неладное Митчелл почуял сразу, как только поднялся на этаж Танессы. Воздух был пропитан знакомым и зловещим запахом крови. Взгляд упал на небольшое бурое пятно на полу возле квартиры Танессы. Вынув из кобуры «Глок», Митчелл осторожно приблизился к двери. Было слышно, как за спиной тяжело дышит только сейчас нагнавшая его Зои. Он повернулся и приложил палец к губам. После чего осторожно повернул ручку двери.

Едва она приоткрылась, как сразу стали видны ноги. Митчелл распахнул дверь рывком, и его взгляду предстало тело офицера Райли на полу, в бурой луже засохшей крови, а рядом — опрокинутый стул, на котором Райли сидел перед дверью Танессы. Суматошно завертелись мысли: жив он или мертв? Когда и как это случилось? Но они исчезли, тускнея перед единственно жгучим, страшным вопросом: где Танесса? Что с ней, жива ли она? За спиной резко и быстро вдохнула Зои, увидев лежащего копа; оставалось лишь уповать, что она сознает: где-то здесь все еще может быть Джован, и нужно молчать, пока не станет ясно, что происходит.

Держа перед собой пистолет, Митчелл осторожно обошел сохлую лужу. По-прежнему чувствовался железистый запах крови, но он смешивался с калейдоскопом цветочных оттенков. По-прежнему везде букеты. А вот те калифорнийские маки со стола исчезли. Может, просто завяли и выброшены, хотя сомнительно.

Митчелл поочередно обходил комнаты, проверяя, все ли чисто, прежде чем перейти из одной в другую. Будь Зои его настоящим партнером, он мог бы рассчитывать на ее прикрытие. А так приходилось то и дело оглядывался через плечо, проверять, что никто не крадется сзади. Наконец детектив добрался до спальни, дверь которой была слегка приоткрыта, и толкнул ее стволом «Глока». Внутри царил переполох, подушки и простыни смятыми валялись на полу. А кровать была усыпана гниющими калифорнийскими маками. Джован явился с ними в дом или перетащил их сюда из гостиной? И снова вопрос мелькнул и исчез, толком даже не замеченный. Сосредоточиться было трудно: в черепе словно гудел пчелиный рой.

Сзади послышался топот; Митчелл крутнулся, целясь в грудь бегущему. Это был Джейкоб. Лонни опустил пистолет.

— Ее нет, Джейкоб, — выдавил он внезапно севшим голосом. — Моя сестра у Джована Стоукса.

* * *

Джован Стоукс горел как в огне. Расхаживая по мелкому складу, он буквально дрожал от возбуждения. Он обошел его двадцать, тридцать, а то и сорок раз, кусая губы, чтобы не расхохотаться, но иногда был не в силах сдержать смех, и тот исторгался безумными выплесками. Был ли это восторг от удачного похищения? Чувство триумфа от захвата своей жертвы, несмотря на ее полицейское прикрытие? Или может, потому, что это была Танесса Лонни, которую он уже пытался убить, но потерпел неудачу? Может, именно поэтому его всего распирало от бурной, искристой энергии?

Неизвестно, но наконец-то… наконец-то ему удавалось чувствовать себя так, как в ту ночь, когда он умертвил Гвен Берри.

Тогда стоял январь, и город был припорошен снегом. Холод стоял такой, что любой, пробывший на улице дольше пяти минут, ощущал, как сопли замерзают, веки обрастают корочкой льдинок, а кожа лица горит от холода. Стоит ли удивляться, что Гвен Берри обрадовалась, когда Джован притормозил и предложил подбросить ее домой на отцовской машине?

Она была несказанно рада, что он ее заметил. Ей и в голову не приходило, что мимо он проезжал как раз из осведомленности, что она пойдет здесь пешком. Потому что Гвен всегда проходила по этой улице по вторникам в пять вечера, сразу после тренировки черлидеров. Не приходило ей в голову и то, что Джован по-прежнему сердит, потому что три месяца назад он пригласил ее на свидание, а она ему отказала.

Когда он душил ее у себя в машине, улицы были пустынны. Никто не видел, как она сопротивляется, как ее пальцы судорожно впиваются в его руки. Никто не слышал, как она кашляет и задыхается. И вот наконец она перестала шевелиться.

Тогда и произошло настоящее чудо.