Как ты умрешь

— Я их всегда покупаю по нескольку, — пояснила она. — Подолгу не держу, выбрасываю через месяц. Терпеть не могу облысевших зубных щеток. Бр-рр…

Тайскую еду ели в молчании. Митчелл чувствовал себя слегка неловко, а Зои — совершенно непринужденно: жевала себе и глядела на стенной календарь. Лапшу она ела палочками, но Митчелл попросил себе вилку, мысленно надеясь когда-нибудь освоить и палочки. Ему вдруг вспомнилась шутка: «Европейских детей кормят с маленьких ложечек, а китайских с чего — с зубочисток?»

Лапша с вилки то и дело спадала обратно в коробку. Тыча в нее словно вилами, он ощущал себя эдаким пещерным человеком. Возможно, тайской еды у пещерных людей не было, но они аналогичным образом могли брать навынос своих мамонтов. А вот на Зои смотреть было одно загляденье: ловко цепляя лапшу двумя тонкими палочками, она деликатно отправляла ее в рот — и все это с рассеянным видом, витая мыслями в облаках.

Митчелл отправился чистить зубы. Была мысль принять душ, но не хотелось после этого снова одеваться в свою ношеную одежду, так что вместо этого Митчелл умыл лицо и чуть смочил над раковиной волосы. Ему несколько раз говорили, что его тело приятно пахнет — что ж, настала пора еще раз апробировать эту теорию.

Митчелл лег на расправленный диван, а в душ пошла Зои. Он прикрыл глаза, чувствуя измотанность и недосып, но в голове все равно колесом крутились мысли. Как всегда по вечерам, в памяти всплыл образ Полин. В сотый раз подумалось: осталась бы она с ним, если б он сделал ей предложение сразу после покупки кольца? Возможно, что и нет, но какая-то его часть упрямо верила, что именно так и случилось бы, и он постоянно пинал себя за то, что этого не сделал.

Шум воды прекратился, и в полутьме Лонни увидел закутанную в халат Зои, которая вышла из ванной. Опять знакомый запах шампуня Полин, повеявший за ней при проходе в спальню. Митчелл медленно вздохнул и попытался расслабиться в надежде, что его накроет сон.

Всплыли мысли о Джоване Стоуксе. Отыщут ли они что-нибудь завтра? Может быть, на это дело прольет новый свет любовник Ванды или ключ к разгадке таится среди ее вещей?

В сознании вновь очертился образ Танессы на больничной койке. Она храбрилась, делая вид, что ей все нипочем, а у самой в глазах читались боль и страх. Днем Митчелл злился на капитана Мэрроу за то, что тот снял с Танессы защиту, а ночью его изводило чувство вины: ведь, получается, это он был виноват в аресте не той пары, что отвлекло всеобщее внимание. И если б не Джордж и не проворство самой Танессы, она сейчас была бы мертва. И вина за это лежала бы на нем…

Дверь спальни отворилась, и в гостиную вошла Зои в синей ночнушке до середины бедер. Бесшумно ступая босыми ногами по полу, она подошла к дивану.

— Эй, — тихо сказал Митчелл.

Не отвечая, она склонилась над ним, подняла ногу и оседлала его. Слышалось ее дыхание, короткое и частое, в то время как сама она наклонилась вперед. Ее губы коснулись его и слегка приоткрылись. Митчелл приподнял голову, по-прежнему удерживая руки по бокам, и приник к ее губам, чувствуя свежий, мятный вкус; ее язык чуть дернулся вперед, навстречу с его. Она прикусила его нижнюю губу, и он понял, что затаил дыхание.

Обхватив женщину сзади за шею, Митчелл нежно притянул ее к себе, с внезапной страстью желая ощутить вкус ее рта, прикосновение языка. Другая рука поверх рубашки ласкала ей спину; пальцы легонько скользили по гладкости шелка. На уровне поясницы обнаружилось, что на Зои нет ничего, кроме рубашки, и она сидит на нем голая; это сводило с ума. Обеими руками Митчелл схватил ее за бедра, притягивая вперед; пальцы Зои вкрадчиво скользнули ему в нижнее белье…

Позже она заснула рядом; ее волосы щекотали ему ухо. Впервые за много дней Митчелл ощутил себя полностью умиротворенным. Через несколько минут он уже тоже спал.

Глава 29

— Вот она. — Джонас Роза, заведующий хранилищем, стоял перед синей металлической дверью — одной из дюжины совершенно одинаковых в этом ряду, хотя нет сомнения, что он каким-то образом отличал один бокс от другого.

— Не могли бы вы ее открыть? — спросил Митчелл.

Зав кивнул и завозился с упрямым замком, Митчелл взглянул на Зои, которую усилия Джонаса, казалось, зачаровывали. Или же она просто не хотела встречаться с Митчеллом взглядом.

Проснувшись, на диване он ее не застал, хотя непонятно, когда она успела его покинуть. Спал Митчелл крепко — настолько, что будильник на сотовом пищал с полминуты, прежде чем наконец проник в его сны и разбудил. Зои вышла из спальни через несколько минут, уже одетая, и с холодноватой вежливостью спросила, как ему спалось. Все утро она вела себя так, словно прошлой ночи не было; разговоры шли исключительно о делах и о том, как вернее продвигаться по наработанным линиям.

Митчелл шел у нее на поводу́, хотя его так и подмывало что-нибудь сказать по этому поводу. Только что именно? «Помнишь, как мы ночью славно побаловались?» Или «Шикарно перепихнулись. Не мешало бы в скором времени повторить». Но любая такая фраза придавала ему сходство с тормозным братом Остина Пауэрса[30].