Как творить историю

– Эй, – ответил Скотт, – мы целый долбаный год прожили бок о бок с этим прохвостом. Так что теперь, когда у него крыша поехала, у нас есть ровно столько же прав корешиться с ним, сколько у тебя.

– Разве что желания быть с ним рядом у нас поменьше, Бернс, – ты понял, к чему я клоню?

– Послушайте, – сказал я, напуганный смущением Стива. – Я понимаю, вам все это должно казаться безумием. Скорее всего, причина в том, что я долбанулся башкой. Родители у меня – англичане, может, это как-то на мне и сказалось.

Скотт хлопнул меня по спине:

– Мы с тобой, друг. Только не жди, что я когда-нибудь еще стану поить тебя водкой. Никогда. Усек?

– Покажи им, где раки зимуют, Майки. Стив повел меня мимо них к двери.

– Да, и главное, не забудь, как мяч вбрасывать, – крикнул Ронни, когда мы уже входили в нее.

Господи, подумал я. Бейсбол! Я же ни черта в бейсболе не смыслю. А философия! Предполагается, что я студент-философ. Туго же мне придется.

– И не давай им втыкать в тебя электроды, слышишь?

В первый раз увидев Саймона Тейлора, я едва не расхохотался.

Табличка на двери сообщала: «С. Р., Ст.-К., Тейлор», а залитая светом приемная, в которой сидела за компьютером секретарша, породила во мне ожидание все той же атмосферы, преобладавшей почти всюду в кампусе, – кондиционеры, расслабленность, хлопковые шорты, хай-тек и возгласы «хай!».

– Профессор Тейлор ждет вас, – сказала секретарша, взмахом руки предложив мне и Стиву присесть. – Хотите воды?

– Спасибо, – ответил я.

Секретарша кивнула и уткнулась в монитор. Я взирал на нее в некотором недоумении, пока Стив не ткнул меня локтем в бок и не указал в угол, на большую, перевернутую вниз горлышком бутыль с водой.

– А, – произнес я, вставая. – Ну да. Конечно. Рядом с бутылью возвышалась колонна конических бумажных стаканчиков.

– Клево! – сказал я. – Столько раз видел это в кино. Эдвард Г. Робинсон,[106] помнишь? Ты наливаешь себе воды, из бутыли доносится бульканье воздушных пузырей, а ты одним глотком высвистываешь воду, сминаешь стаканчик и швыряешь в мусорную корзину. Я это к тому, что оставлять его на столе никак нельзя, верно?

Секретарша удивленно уставилась на меня, а Стив смущенно заерзал в кресле.

– Ты просто выпей воды, Майки, – сказал он.

– Ну конечно. Правильно. Да. А ты?

Стив покачал головой и, откинувшись на спинку софы, погрузился в созерцание стены напротив. Я с удовольствием глотнул ледяной воды, сел рядом с ним, и мы вместе принялись изучать забранный в рамку плакат, изображающий Вермеерову «Даму с лютней».

По прошествии минут десяти дверь в кабинет Тейлора распахнулась и перед нами предстал он сам.

Вот тут-то я едва и не расхохотался.

Росту в нем было по меньшей мере шесть футов пять дюймов. Льняной костюм-тройка, полосатый галстук английского колледжа и напоминающее Аластера Сима[107] выражение недоуменного удивления. Желтоватые зубы его сжимали трубку из верескового корня, над которой различалась тонкая полоска усов а-ля Роналд Колман.[108] От всей повадки Тейлора так и веяло каким-нибудь утопающим в джине британским клубом в Куала-Лумпур или погрязшим во внебрачных связях форпостом Грэма Грина посреди колониальной Африки.

– О, джентльмены! И кто же из вас Майкл Янг?

Подавив улыбку, я неуверенно поднял руку и встал. Он оглядел меня, коротко кивнул.

– А вы, молодой человек, надо полагать, Стив Бернс?

– Да, сэр, – ответил Стив.

– Очень хорошо, очень хорошо. Не будете ли вы столь добры, что задержитесь здесь ненадолго? Возможно, несколько позже я попрошу вас присоединиться к нам.

– С легкостью, сэр.

– Возможно, Вирджиния будет так любезна, что отыщет для вас чашку кофе или стаканчик содовой? Полистайте пока журналы и так далее. Прекрасно, прекрасно. Итак, если вы соблаговолите пройти в мой кабинет, мистер Янг, мы могли бы поболтать с вами немного.

Тейлор придерживал дверь, прихватив ее за самый верх, так что я вступил в кабинет под его рукой, напоследок послав Стиву сокрушенный взгляд.

– Почему бы вам не присесть вон там, старина?

Стены кабинета были обиты темным деревом, перед самым большим из окон стоял письменный стол. Вдоль одной из стен тянулся широкий, весь во вмятинках, кожаный диван – на него-то и указывал Тейлор.

– Хотите курить, не стесняйтесь. Надеюсь, против моей старушки-трубки вы возражать не станете?

Я покачал головой и нащупал в кармане шортов пачку сигарет. Когда он наклонился, поднося спичку к моей помятой «Лаки», я непроизвольно ахнул от изумления…

– Святой Матфей?

– Виноват?

– Ваш галстук. Вы учились в Святом Матфее. Тейлор мягко кивнул, помахал в воздухе спичкой.

– Имел такую честь. – Он подтянул от стола кресло и медленно опустился в него, лицом к дивану. – Здесь этот галстук способны признать немногие. Расскажите мне, что вам известно о Святом Матфее.

Пока я собирался с мыслями, он протянул длинную руку, взял со стола желтоватую кожаную папку и открыл ее.