Как стать иттатером

№67Ро4, №67Ро5 (двое детей, медиакарды возраст 8-9 лет)

Считаются исчезнувшими на протяжении 2 анно. Обнаружены «под одеялом». Тела не разложились и легко опознаются, несмотря на истощение.

Способность: К запаху растения более чувствительны люди, находящиеся в депрессивном состоянии. Пыльца цветков обладает сильным снотворным эффектом. Выделяется при механическом воздействии. Уснувшую жертву плотно оплетают стебли и поддерживают жизнь в вегетативном состоянии до истощения резервов (около 100 суток). В процессе флоделия получает питательные вещества, врастая в жертву. Обнаружено замедление разложения у исследуемых объектов.

Растение может использоваться в качестве хранилища для материала некропсии, а пыльца с целью лечения бессонницы.

Слабость: Солнечный свет.

***

Здесь нет поисковиков и удобных сносок, в блокноте всё хаотично. Листая то в одну, то в другую сторону, мне не удавалось найти информацию о «болезни». Армилла тоже не вариант.

Когда я тихонько вышел из комнаты, узнал небольшой секрет: Триментрий могуче храпит! За столом, читая свою армиллу, сидел Торос, который посмотрел на меня и нахмурился:

– Почему не спишь?

– Доброе утро! Проснулся рано.

– Иди отдыхай.

– Скоро, только схожу по делам.

Торос качнул головой и продолжил чтение.

«Вот от кого я могу всё узнать!» – подумал я.

– Торос, я тут решил, мне не хочется быть обузой для вас. Я хочу стать иттатером!

– Хочешь стать иттатером!? Распространённое желание, даже заурядное.

– Я серьёзно! И уже всё решил.

– Настолько, что не отговорить?

– Настолько!

Торос посмотрел на сектора в армилле, почесал висок.

– Собирайся!

– Куда?

– Ты выйдешь оттуда с таким же желанием, если твоё стремление искреннее.

– Ничего не понял.

– У тебя мало времени. Не успеешь, пока сюда сядет Триментрий, мы не пойдём.

Я понял, что собраться нужно очень быстро. Храп Триментрия прервался, когда надевал накидку. Воду и еду решил не брать, в них ещё ни разу не нуждались.

Когда вернулся в комнату, Триментрий уже садился на стул, бурча: «Захотелось ему, понимаете ли». Торос уже стоял, набросив капюшон на голову.

– Успел? Тогда идём.

– Куда?

– Иди! Иди! – добавил, позёвывая Триментрий. – Узнаешь многое.

Это стало действительно интересно.

На улице ещё властвовала ночная прохлада. Рассвет вот-вот должен начаться на нефритовом небе – из-за горизонта проскользнули первые лучи. Улицы в это время казались пустыми и одинокими. Редкие пропойцы волочились, периодически опираясь на дома и фосфориты. Одни лежали и неприятно хрипели прямо на улице, обмочившись и в рвотных массах. На улице царила хрупкая тишина, мне не хотелось её нарушать очевидной болтовнёй. Только вот куда мы направлялись, хотелось знать.

С начала пути Торос притворялся, что прихрамывает, и опирался на свои деревянные ножны, как на трость. А ведь если не знать, что там меч, можно и поверить в хромоту. Делал он это искусно.

Ноон был прав, рассвет здесь и вправду восхитителен. Сначала коралловые прямые лучи робко притрагиваются к нефритовому небу. На несмелое прикосновение сонные взъерошенные облака заливаются стыдливым рубиновым цветом. Небосвод начинает медленно окрашиваться различными оттенками оранжевого и жёлтого: персиковый, бронзовый, терракотовый, карамельный, ванильный, шафрановый, медовый, соломенный… И вот наконец появляется согревающий ободок. Рассвет достиг своего апогея. Вместе с ним тепло заливает апатичные улицы. Вместе с ним фосфориты наряжаются в лучшие одежды. Вместе с ним ранние трудяги начинают новый рабочий день. Изнеможённые и усталые, они волокутся тяжелее тех, кто всю ночь веселился. В их утомлённых и опущенных взглядах отсутствует интерес ко всему.

Вперемешку с рабочими по Инитии расхаживали азордные. У них тоже ещё не проснулась заинтересованность к этому миру. Громко зевая, они даже не могли внятно разговаривать друг с другом. Их численность настораживала: синих мантий мелькало больше, чем в беспокойное время суток.