***
Мои коварные планы уединиться с Авией сорвал Даакс, попросив у Тороса отправиться в «Гнилой лес» для обновления армиллы, а также уловить последние сплетни. Лидер одобрил его идею с условием, что больше ничем мы заниматься не будем.
Отправляться нужно было немедленно. К вечеру туда подтягиваются опасные люди, которым мы неровня. Даже днём Даакс предложил взять Триментрия с собой.
Мы нерешительно остановились у его двери. Напарник взглянул на меня с надеждой, что я постучу. С таким же упованием обычно смотрят на друзей, когда нужно совершить что-то глупое и опасное. В результате мы стояли и пытались жестами убедить друг друга постучать.
– Чего вы хотите? – выкрикнул из комнаты Триментрий.
Даакс отпрыгнул подальше, не оставив мне выбора. Я зашёл внутрь.
Покои Триментрия отличались от моих. Хотя ранее предполагал, что у всех они одинаковые. Комната втрое больше и выше. Стены от потолка до середины были буквально улеплены номерными знаками от машин и другой техники, найденной в пустыне. Несколько десятков номеров не хватало, чтобы завершить задуманное. В одном конце комнаты стоял в разобранном виде байк с маслянистыми железными деталями, разбросанными на тряпках возле него. В другом конце – необычная кровать, которая стояла на выхлопных трубах вместо традиционных ножек. Сзади висело запасное колесо от мотоцикла. Над головой к стене приделан (вместо тривиальной головы оленя) руль с зеркалами от другого байка. Освещение отличалось кислотными оттенками за счёт фосфорит в стеклянных колбах разного цвета. В лицо бил резкий запах топлива и резины. Вся окружающая атмосфера объясняла татуировку у Триментрия, который сейчас сидел на кровати и держал в руках кожаный плащ с шипами.
– Я разрешал войти? – твёрдо спросил он.
– Нет, просто я подумал, что уже можно…
– Зачем?
– Мы с Дааксом собираемся в «Гнилой лес». Думали, вы нас сопроводите.
– Торос сказал мне идти с вами?
– Нет, просто…
– Тогда разговор окончен.
Я продолжал стоять в комнате.
– Что-то ещё хочешь?
– Откуда у вас байк? Можно взглянуть? – Шагнул к мотоциклу.
– Ещё один шаг к моему сокровищу, и у тебя сломается одна из костей.
Внезапно пропало желание его рассматривать.
– Хорошо, ухожу.
Я вышел и понял, почему Даакс не хотел заходить. Хоть комната выглядела стильно и атмосферно, её хозяин создавал мрачную ауру. Меня заинтересовала жизнь Триментрия.
Любое наше путешествие начиналось с подсобки. Мы захватили немного провианта, переоделись и двинулись в путь. Заранее договорились, что в «Гнилом лесу» Даакс ведёт светские беседы, а я молчу.
Сегодня было облачно. По нефритовому небу скользили грифельные натянутые, словно резиновые, тучи. Уличные фосфориты стремились навстречу одиноким лучам, чтобы поймать остатки спрятанного света. Немощный ветер трепал брошенный мусор и тянул песок по улицам, словно старик, держа в руках незримую трость. Я не любил этот город за его несуразное существование с природой. Кварцевые улицы, извергающие грязь и отходы, заводские трубы, выдыхающие терпкий дым и зримый чад, не сочетались с янтарным песком и нежными фосфоритами, с гигантскими чудо-рыбами и величием скалистого гребня.