Как стать ярлом (СИ)

Что касается внутреннего убранства, тут оказалось немного сложнее. Планировка в принципе нормальная, правда стены лучше перекрасить, а вот мебель просто "катастрофа", и ее следует "вымести из дома поганой метлой". Почему именно поганой, я не стал уточнять, а возмутился и попробовал доказать, будто не вся мебель настолько плоха, что ее непременно нужно выбросить. Делал я это не из скупости и жадности, чтоб не покупать новую, а потому, что действительно считал ее вполне приличной.

Благоверная моя тоже сдаваться не собиралась. Она взяла меня за руку и потянула на вторичный обход. При этом она так красочно живописала мне каждый предмет мебели по отдельности, указывая на все его "достоинства", что мне приходилось соглашаться с тем, что кроме как на свалке этому креслу, столу, тумбочке, шкафу и прочему, не место.

В конце концов она легко убедила меня в своей полнейшей правоте. И я подумал, что любимая женщина в случае серьезной ссоры может стать страшнейшим соперником из всех, ведь ей просто невозможно в чем-то отказать.

Мой добровольный помощник и друг, а я считаю, что вполне могу так назвать толстяка Пуше, не подвел и в этот раз. Признаюсь, если б не он со своими исчерпывающими знаниями городской жизни и помощью, которую постоянно оказывал, мне было бы гораздо тяжелее.

Итак, едва мы успели появиться в гостинице, вернувшись после знакомства с домом, как наш Пуше в припрыжку помчался нам на встречу, усадил за свободный столик и задал десяток вопросов, желая узнать наши впечатления о доме. Мой краткий и лаконичный ответ он оставил без должного внимания, лишь отмахнулся, как от назойливой мухи. После этого он уселся поудобнее напротив нас, оперся локтем левой руки о стол, а на ладонь - подбородком. Уставившись на Ани, он с нетерпением проговорил:

- Ну?

Что ж, моя суженная его не разочаровала, выложив все свои впечатления от увиденного. Толстяк расплылся в блаженной улыбке, слушая о том, как много нужно переделать, убрать, вымыть, перекрасить, и тому подобное.

- Прелестно, - воскликнул он, когда девушка закончила рассказ.

И умчался на кухню.

Мы переглянулись, усмехнулись, поужинали и вернулись в номер.

На утро нас ждал сюрприз. Пуше успел собрать целую бригаду желающих потрудиться (не за даром, конечно, уверен, счет потом предоставят мне), и под руководством своей дочери Ольгетты отправил на устранение перечисленных Ани недостатков. Мы проснулись слишком поздно, поэтому работников уже не застали. Они ушли едва рассвело. Оставалось надеяться, что они не сломают ничего лишнего. Пуше уверил нас, что Ольгетта проинструктирована очень тщательно и подробно и обладает достаточными полномочиями и авторитетом, чтоб руководить всей братией. Ани по началу рвалась пойти туда и контролировать процесс, но Пуше все ж таки удалось ее убедить остаться в гостинице.

То же самое происходило и завтра, и послезавтра. Три дня подряд Пуше не пускал нас в дом, пока там хозяйничала бригада Ольгетты.

Зато на четвертый прямо после завтрака сам Пуше пригласил нас проехать на осмотр.

- Пора работу принимать, - радостно воскликнул он, приглашая прокатиться на знакомой повозке.

В этот раз мы решили не отказывать ему, потому как ясно, приглашал он от всей души и чистого сердца. Правил он сам.

До места добрались довольно быстро, и ахнули. И двор и сад и даже плантация винограда утратили заброшенный вид, а выглядели так, будто за ними постоянно ухаживает трудолюбивый садовник. Даже решетку забора и прутья ворот обновили черной краской. Сам дом сверкал в лучах солнца свежевыкрашенными в бледно-персиковый цвет стенами.

Войдя в дом, даже я ахнул. Все вымыто и выдраено едва не до блеска, стены во всех комнатах перекрашены, старая мебель отсутствует.

Тут уж и я не сдержался и прокомментировал увиденное одним словом - "охренеть".

Весь оставшийся день мы занимались поисками подходящей мебели для дома. Кое-что удалось купить сразу, но в основном все пообещали доставить в течении десяти-пятнадцати дней из столицы, так что еще придется перекантоваться в гостинице, чему Пуше, судя по выражению лица, остался несказанно доволен.

Потянулись дни тишины и ожидания, когда ничего не происходит. И ожидали мы не только мебель. Я ждал, что со дня на день в город должны потянуться повозки с вином. Какова будет реакция донов-виноделов? И какова будет реакция портовых чинуш, когда они окончательно убедятся, что заработок уплывает из их рук.

В тот день я позволил себе выспаться досыта и спустился вниз, когда время завтрака давно прошло. Тем не менее я попросил приготовить мне омлет с овощами и жареными колбасками и уселся, ожидая. На кухне тут же что-то зашипело, зашкварчало и вкусно запахло. Ани осталась в номере, сославшись на плохое самочувствие и отказалась от завтрака.

Я прикончил уже большую половину порции, когда появился хозяин. Он вышел не из кухни, как обычно, а с улицы. Подошел, остановился рядом, рассматривая зал с безразличным видом и равнодушным тоном произнес:

- Говорят, дон Каспар в порт поехал, товар повез. Ума не приложу, что ж он будет делать.