Перед глазами все кружилось, будто я попал в водоворот. Эта черная дыра засасывала все: боль, страх, потрясенные лица, обмякшее, окровавленное тело Гаррета. Словно на меня падал весь Планервилл. Придавленный невероятным весом, я отшатнулся назад.
Гаррет. Мне хотелось опуститься рядом с ним и ждать сирен. Пока грубые, хватающие руки не поднимут меня на ноги. Темная машина увезет меня, и я никогда больше не увижу Джо…
Планы на вечер разлетелись вдребезги и рассыпались в прах. Будущее, отличное от того, что я желал, теперь четко вырисовывалось передо мной. Мне следовало найти Джо и попросить ее не бояться. Держаться и ждать меня. Ждать ради нас.
Я должен был попрощаться с ней.
– Гаррет. Мне так жаль, – прошептал я.
И побежал.
Я изо всех сил крутила педали, стараясь добраться до бассейна раньше, но полицейские машины были уже припаркованы у главных ворот «Фантауна». Вспыхнули сине-красные огни, а вой сирен подсказал, что копы уже близко. Я обогнула северо-восточный угол аквапарка, бросила велосипед на землю и перелезла через забор. Новое платье зацепилось за него и порвалось. Еще один кусочек, которому предстояло дополнить идеальную ночь, исчез.
Небо потемнело, окрасившись в зеленовато-голубой оттенок. Ветер завывал. Шторм, о котором говорили синоптики, начался. Дождь, сначала моросящий, все усиливался.
Эван стоял спиной ко мне на краю бассейна и смотрел на воду. В свете фонарей я разглядела, что его смокинг изрядно потрепан, а на затылке запеклась кровь.
– Эван, – сквозь завывание ветра закричала я и побежала навстречу ему. Он медленно повернулся, и я ахнула, увидев его распухшее и окровавленное лицо.
Мгновение он пялился куда-то в пространство, словно не узнавал меня. А потом его глаза наполнились слезами. В руке он держал остатки испорченного белого цветка.
– Мне так жаль, – прошептал он, – я все испортил. Разрушил все и тебя тоже… боже, ты такая красивая.
– Эван, что случилось? – Из-за его неестественно спокойного вида меня охватила паника. Он выглядел побежденным. Я схватила его за руки. – Что произошло? Расскажи мне, что все это значит. Я видела «скорую» у вашего дома, они сказали…
– Гаррет. Я причинил ему сильную боль. Несчастный случай, но это все равно моя вина. – Эван посмотрел через мое плечо, а затем его взгляд вновь вернулся ко мне. Он взял мое лицо в ладони и нежно погладил. – Мне пора идти. – Мое сердце раскололось на части, потому что позади послышались лязг ворот и топот шагов. – Джо, я должен пойти с ними. Но я найду тебя. Обещаю. Я обязательно вернусь.
Я покачала головой, ничего не понимая. Не желала ни осознавать, ни слышать. Нас окружила полиция. Эвана оторвали от меня и повалили на землю. Один из копов надавил коленом между его лопаток и защелкнул наручники.
Осознание ударило наотмашь: его уводят от меня.
– Оставьте его в покое! – закричала я.
Я бросилась на удерживающих Эвана офицеров. Грубые руки схватили меня и потащили назад. А дождь тем временем шел сплошной стеной.
Когда Эвана уводили, он обернулся и посмотрел на меня через плечо. Несмотря на скорбное выражение лица, он улыбнулся с невероятной печалью, любовью и сожалением о нашем несбывшемся будущем.
А потом он исчез.
Полицейские окружили меня, выкрикивая вопросы, пока не осознали, что я всего лишь случайный прохожий.
Та, с кем он собирался пойти на выпускной. Его истеричная девушка.
– Эван никогда бы нарочно не причинил ему вреда! Это ошибка! Ложь! Пожалуйста… – Но они не слышали. Слушали, но не обращали внимания. – Они издевались над ним годами, – говорила я, заливаясь слезами. – Я могу дать показания… видела его синяки… я могу рассказать вам правду.
В ответ все лишь жалостливо улыбались. Один полицейский предложил мне одеяло. Другой хотел подвезти меня домой. Я просто смотрела на него, не в силах вымолвить и слова. В итоге побрела домой пешком, забыв о велосипеде. Дождь не утихал. Мое разорванное платье и растрепанные косы трепал ветер. В небе сверкнула молния.
Буря бушевала для меня, раскалывая небо и оплакивая Эвана.
Промокшая и дрожащая, я вошла в дом и поднялась в свою комнату. На столе лежало задание для мисс Политано. Любовное послание.
Я пробежалась глазами по странице и наугад выбрала строчку.
С волос скатилась капля дождя, размывая синие чернила. Я разорвала стихотворение пополам. Затем еще раз. И еще. Разорванные клочья выбросила прочь. Достав новый лист, я начала писать.
В первые дни после ареста Эвана я сражалась за него изо всех сил. Сделала заявление, поговорила с его общественным защитником. Но время оказалось упущенным, а я слишком слабой.
У обвинения имелась выписка из Вудсайда, показания братьев Эвана и горе матери, которая видела лишь разбитое лицо своего сына. А маленький мальчик ничего не мог сообщить следствию, потому что находился в коме.