Как спасти жизнь

На его лице мелькает сомнение.

Я не могу это сделать: не могу позволить ему снова лгать мне!

– Ради всего святого, Тим. Я нашла твою записную книжку. Ты провалил экзамены, потому что принимаешь наркотики!

Остатки цвета исчезают с его лица, как спецэффект в кино. Он открывает рот, но ничего не произносит.

– Разве ты не должен это отрицать? Скажи мне, что вы все это делаете, что медики глотают таблетки, как конфетки Smarties?

Он пристально смотрит на меня.

– Да, они делают это, но… это не только таблетки. Не в моем случае.

Первый честный ответ, который он мне дал. Уже кое-что.

– Что еще?

– Зависит от того, что мне нужно. Я пытался справиться с курсом, с контактами с пациентами, со всем. Это было похоже на любой порт в шторм.

– Все борются, Тим. Это медицина. Если бы ты поговорил со мной, если бы ты попытался получить помощь тогда, ничего из этого… – я замолкаю, понимая, насколько бесполезны теперь эти слова. – Хорошо. Ты должен рассказать мне все.

Он поворачивает ладони так, чтобы они были обращены ко мне.

– Я постараюсь.

– Хорошо. Во-первых, почему это началось именно на свадьбе моей сестры? Это первая дата в твоей чертовой зеленой книжке.

Тим вздыхает.

– Из-за Джоэла.

Тот поцелуй.

Но прежде, чем я успеваю почувствовать вину, во мне закипает гнев.

– Что? Ты обвиняешь поцелуй, которого даже не было, в том, что он разрушил твою карьеру, мою карьеру, все наше будущее?

– Нет, – он смотрит в небо, как будто я вытягиваю из него ответ. – Я обвиняю Джоэла, потому что он был первым человеком, который продал мне наркотики.

19 мая 2004 года 30. Джоэл

На этот раз я не хочу, чтобы меня спасали.

Или даже нашли.

Я переходил из сквота в сквот[56] с тех пор, как снова начал употреблять наркотики и мои родители в конце концов выгнали меня. Однажды я дошел до Уортинга, вот только даже с желанием умереть это трудно вынести.

– Джоэл! Джоэл, кое-кто здесь ищет тебя.

Люди, приходящие ко мне – это всегда плохие новости, но я не могу пошевелиться. Я не помню, что принял, и закрываю глаза, как это делают дети, потому что верят: если они ничего не видят, то их тоже никто не видит.

– Джоэл?

Ненависть к себе накатывает на меня волной, когда я узнаю́ ее голос.

– Уходи! – я упорно не открываю глаза.

– Что, черт возьми, ты делаешь? – она протягивает руку, чтобы схватить меня за плечо, и я вздрагиваю. Прошло уже несколько дней с тех пор, как кто-то прикасался ко мне, разве что случайно, когда я делился косяком или бутылкой. Не спальником, хотя я никогда не делюсь спальником. Слишком эгоистичен.

Теперь я действительно открываю глаза. Округлое лицо Керри и чистые волосы делают ее похожей на ангела, посланного с миссией в ад.

– Уходи. Мне не нужна твоя помощь.

И я определенно не хочу, чтобы она видела меня таким: одутловатым и истощенным, моя кожа постоянно болит из-за нерегулярного мытья и из-за того, что, когда она чешется, я чешусь, не заботясь о том, что причиняю этим вред. Мои волосы доставляли слишком много хлопот, поэтому я уродливо обрился.

– Я пришла не ради помощи тебе. Я пришла спросить, какого хрена ты хочешь разрушить мою жизнь так же, как угробил свою?!

– О чем ты говоришь? – но на самом деле я сразу все понимаю.

– Я знаю, ты недоволен тем, как сложилась твоя жизнь, но это не наша вина. Так почему же ты так решительно настроен потащить нас за собой на дно?

Я молчу, а она впервые оглядывается вокруг, и я вижу отвращение на ее лице. Это не притон хиппи с нарисованными на стене подсолнухами и расписанием приготовления жаркого с орехами. Это тайная трущоба, спрятанная внутри крепкого дома из красного кирпича. Я привык к запаху и к полосе препятствий на полу: острые предметы и бутылки, подносы навынос и рулоны испачканного постельного белья, иногда внутри таких коконов есть люди – по большей части это невозможно определить.

Я больше не турист среди джанки. Я стал здесь своим. То, что я сделал с Зойи, показало мне, насколько я бесполезен.[57]

– Ох, Джоэл…

Сейчас в ее голосе нет злости, но я предпочитаю жалости гнев.

– Насладись картиной как следует, а потом уходи, хорошо?

– Твои родители знают, как ты живешь?

– Они сдались. Как, черт возьми, ты меня нашла?

В ее взгляде появляется хитрое выражение.

– У службы «Скорой помощи» есть некоторые возможности. Например, доступ к определенным адресам, с которых нам часто звонят. Это уже третья помойка, которую я посетила.

– Я польщен.

– Зря. Благодаря тебе Тим провалил экзамены.

Типично для этого придурка – обвинять кого-то другого.

– И ты этому веришь?

На ее лице мелькает мимолетное сомнение. Но этого достаточно для понимания: она пришла не только для того, чтобы отчитать меня. Она не знает, стоит ли доверять Тиму…

Я мог бы рассказать ей свою версию истории: что все это начал Тим. Если бы он не попросил меня о первой «услуге», я бы никогда не встретил Зойи и других наркоманов, не погубил бы ее и не жил с чувством вины, которое толкает меня на путь замедленного самоубийства. Не считая того, что я не могу покончить с собой, потому что мое устройство сделало меня бессмертным.