Как снег на голову

О, Тусо мог изобразить добрый десяток разных поклонов! С его природным артистизмом и необычным призванием это не составляло труда. В его арсенале имелись поклоны почтительные, официальные, выражающие восхищение или пренебрежение. Маленький сыщик не подвел. Он изобразил поклон умеренно почтительный и в то же время исполненный некоторого достоинства. То, что надо.

– Вот так примерно. Как, Тим, сможешь так поклониться?

Должно быть, я прослыву в поселке большим оригиналом. Люди любят удивляться тому, чего не понимают.

Тим сделал шаг в сторону и попытался изобразить поклон, исполненный достоинства. При этом нога его зацепилась за скамью, обрушив ее вместе со стоящими на ней ведрами. Спохватившись, парень попытался их поймать, но вместо этого обрушил стоящие у печи ухваты. А для полноты картины рухнул еще и сам. Такого эффектного поклона я давно не видел. Надо ли говорить, что все это нас изрядно насмешило?

Парень покраснел, встал, слегка поклонился и направился к двери. Оказывается, у него есть достоинство. Он не сыпал бранными словами, не убежал без оглядки (хотя, возьмусь поспорить, ему хотелось так поступить), но и не остался здесь после нашего смеха. Надо проверить, не затаил ли он обиду.

– Принят, – произнес я. – Тим, ты куда, тебе уже не нужна эта работа?

Тим засветился радостной улыбкой. Должно быть, он действительно желал что-то изменить в своей жизни.

– Ваша милость, поверьте, я буду стараться.

– Верю, верю. И еще – после обеда я хотел бы поговорить о твоем хобби. Что-то твой дядя говорил о любви к железкам. А вам, Роли, спасибо. Подыщите еще кого-нибудь в поварихи.

Надо понемногу обзаводиться людьми, а то какое же поместье без хорошей кухни?

Поговорить с Тимом после обеда у меня не получилось. Не получилось даже отдохнуть после обеда и дальней дороги. Только я прилег на широкую деревянную кровать и собрался минуток тридцать отдать сну, как в дверь постучали.

– Ваша милость, там к вам посетители. Изволите принять, или сказать, чтобы позже приходили?

Вот как, Тим еще и за дворецкого у меня, оказывается. Впрочем, больше-то никого подходящего на эту роль пока нет. Можно было бы возложить эти обязанности на Тусо, но у него будут другие задачи. Надо научить Тима хорошим манерам, поскольку профессиональным дворецким я обзаведусь, видимо, не скоро.

– Кто там пожаловал? Что еще за посетители? – Так быстро посетителей я не ждал.

– Все местные. Пока вас не было, споров накопилось, не передать сколько, и вообще разных неразрешимых вопросов.

– Как же я эти вопросы разрешу, если они неразрешимые?

– Да уж как-нибудь. Все будет лучше, чем совсем никак. Дядька пытался, но у него не хватает этого самого афритета.

– Авторитета?

– Ну да. Не хотят мужики его слушать.

Все понятно, неразрешимым бывает вопрос, если разрешить некому. Что ж, назвался бароном – полезай в кузов. Нет, не так: назвался груздем – решай неразрешимые вопросы. В общем, придется разбираться.

– Ладно, зови. Но не всех сразу, а в порядке живой очереди.

А все мое непомерное чувство долга. Нет чтобы отдохнуть с дороги, отложить все разговоры на завтра. А оно, это самое чувство, не дает, появилось в самый неподходящий момент. Ладно, признаюсь, кроме него есть еще изрядная доля любопытства. А вместе это уже жуткая смесь.

Первым появился усатый, прилично одетый по местным меркам толстяк. Как выяснилось, лавочник. Ушлый дядька, и здесь вперед всех успел.

– Ваша милость, явите справедливость! Не дайте пропасть в нищете вашему верному подданному!

Ха, интересно. Что-то по нему не заметно, что он сильно измучен нищетой. Одет лучше многих, да и на голодного не похож. Все же надо послушать человека, вдруг и правда у него так скверно обстоят дела.

– Нельзя ли изложить вопрос более понятно? В чем заключается проблема? Что вас, любезный, довело до жизни такой?

– Не что, а кто. Это все они – заезжие торговцы. Редкие злодеи! Я, ваша милость, держу здесь в поселке небольшую лавку, а они все цены сбивают. К тому же оптом скупают у жителей все, что у них есть на продажу.

Понятно, конкуренция. Но здесь любезный лавочник промахнулся. Не в моих правилах ограничивать развитие торговых связей.

– Это что ж ты, лавочная твоя душа, со своих дерешь больше, чем какие-то заезжие торговцы? – Я нахмурил брови и придал голосу грозное выражение.

– Пощадите, ваша милость! Я плачу пошлину в казну герцогства, а теперь, стало быть, вам буду ее платить, а эти супостаты из диких земель ничего не платят. Где мне с ними равняться?

Тоже прав, со своей стороны. Привилегий для чужаков мы создавать не будем.

– Что, все заезжие торговцы приезжают из диких земель?

Откуда там такая торговая активность? Или купцы из королевства выводят свои торговые предприятия в офшоры? С этим стоит разобраться, но позже, да и с герцогом неплохо бы посоветоваться, слишком непрост вопрос. А пока стоит защитить местное предпринимательство от недобросовестной конкуренции со стороны заграничных торговцев.

– Это не дело. Пошлина должна быть для всех одинаковая. Когда эти самые торговцы приезжают?

– Через неделю пожалуют. По осени-то самая торговля.