Как работает мозг

Есть ли у нас причины полагать, что именно так и сформировался наш язык мыслей? Пара причин имеется. Шимпанзе (как, видимо, и их общий с нами предок) очень любознательны в том, что касается манипулирования объектами. Если их научить пользоваться символами или жестами, они могут обозначать ими такие события, как перемещение кого-то из одного места в другое или помещение объекта в то или иное место. Психолог Дэвид Премак показал, что шимпанзе могут выделять причину события. Если им дать пару картинок, изображающих «до» и «после» – например, яблоко и две половинки яблока или исписанный карандашом лист бумаги и чистый лист, – они указывают на объект, который стал причиной изменения: нож в первом случае и ластик во втором. Следовательно, шимпанзе не только оперируют объектами физического мира, но и способны самостоятельно мыслить о них[394]. Вероятно, зоны мозга, отвечающие за эти мысли, были в процессе нашей эволюции задействованы и для более абстрактных видов причинно-следственных связей.

Откуда нам знать, что мышление живого человека способно на самом деле воспринимать параллели между, скажем, социальным и физическим давлением или между пространством и временем? Откуда нам знать, что люди не используют мертвые метафоры неосознанно, как когда мы говорим про завтрак, не осознавая, что это слово означает утренний прием пищи (в англ, языке breakfast происходит от словосочетания break a fast «прерывать пост». – Прим. пер.)? Во-первых, метафоры времени и силы возникали независимо друг от друга в десятках языковых семей в разных уголках Земли[395]. Еще более красноречивые доказательства обнаруживаются в области научных исследований, представляющей для меня особый интерес: в освоения языка детьми. Психолог Мелисса Бауэрман обнаружила, что дошкольники спонтанно создают собственные метафоры, в которых пространство и движение символизируют обладание, обстоятельство, время и причинную связь:

You put me just bread and butter.

Ты дал (буке.: положил) мне только хлеб и масло.

Mother takes ball away from boy and puts it to girl.

Мама берет мячик у мальчика и дает (букв.: кладет) его девочке.

I’m taking these cracks bigger [while shelling a peanut].

Я делаю (букв.: веду) эти трещины больше [чистит орехи].

I putted part of the sleeve blue so I crossed it out with red [while coloring].

Я сделал (букв.: поместил) половину рукава синим, поэтому я зачеркнул его красным [раскрашивает рисунок].

Can I have any reading behind the dinner?

Можно мне почитать после (букв.: позади) ужина?

Today we’ll be packing because tomorrow there won’t be enough space to pack.

Сегодня мы будем собирать вещи, потому что завтра у нас будет мало времени (букв.: места) собирать вещи.

Friday is covering Saturday and Sunday so I can’t have Saturday and Sunday if I don’t go through Friday.

Пятница опережает (букв.: накрывает) субботу и воскресенье, и нельзя, чтобы у меня была суббота и воскресенье, если не было пятницы.

Му dolly is scrunched from someone… but not from me.

Моя куколка расстроилась из-за (букв.: от [в значении перемещения]) кого-то… но не из-за меня.

They had to stop from a red light.

Им пришлось остановиться из-за (букв.: от [в значении перемещения]) красного света [на светофоре].

Дети не могли перенять эти метафоры от других говорящих; уравнивание пространства с абстрактными идеями для них естественно[396].