Как приручить Обскура (СИ)

Перетянув внимание дурмштранговцев на себя, Криденс дал возможность остальным атаковать Гриндевальда. Тот уже не шутил, не смеялся, сдаться не предлагал — заклятия веером вылетали из его палочки, не позволяя даже высунуть нос из укрытия. Тесей отчаянным прыжком аппарации бросился ему за спину, но без палочки вышло топорно — Гриндевальд поймал его сетью, не пустил, шваркнул в стену, для надёжности припечатал Бомбардой… Та врезалась в стену и взорвалась, когда Тесея там уже не было — Ньют успел головокружительно быстрым прыжком выдернуть брата из-под атаки.

Тесей упал на пол, чувствуя обожжённую спину — краем взрыва всё-таки зацепило. Ньют стоял над ним, расставив ноги, сжимая палочку, бледный, как антарктический богомол. И такой же опасный.

Гриндевальд взмахнул палочкой, и весь хлам, все осколки, камни, стулья, унитазы и обломки скамеек вынесло в окна, больше прятаться было негде. Талиесин прижался к стене, панически глянул на Грейвза. Грейвз, будто на арене дуэльного клуба, размял запястье и выпрямился.

— Ава!.. — Гриндевальд вдруг вскрикнул, схватился за голову, не закончив проклятия. Ему на загривок откуда-то прыгнул Финли: оседлал шею, схватил за лицо, закрыв ему руками глаза. Гриндевальд ухватил его за ухо, дёрнул так, что Финли тоненько взвизгнул, оторвал от себя и отбросил в сторону.

Грейвз вскинул палочку, но прицелиться не успел. Под крышей грохнула ярчайшая огненная вспышка, даже Криденс шарахнулся от неё. Сияние затопило башню, будто в ней взорвалась звезда, угасло, оставив тишину и круги перед глазами. Дамблдор стоял между всеми противниками, над ним, полыхая искрами, парил феникс.

— Геллерт, — сказал Дамблдор и поднял палочку.

Гриндевальд замер, будто тоже был ослеплён и не сразу узнал его. И вдруг бросился к зеркалам, взмахом палочки распахнул коридор в Зеркале Путешествий. Грейвз бросил вслед Ступефай, но Дамблдор был быстрее. Будто невидимый кулак врезался в стекло, едва Гриндевальд исчез внутри рамы, зеркало взорвалось осколками и потемнело.

Дамблдор с каким-то растерянным сожалением смотрел ему вслед. То ли жалел, что не успел остановить… То ли тролль его знает, рыжую сволочь.

Побег Гриндевальда заставил его последователей здорово растеряться. Ровный ряд студентов распался. Кто дрогнул сам, кто в ярости бросил посох. Кто-то пытался сопротивляться, но молодой профессор и его помощники окружили маленькую армию, и те сдались. Сгрудившись вместе, они стояли, мрачно зыркая то на авроров, то на зеркало, где исчез Гриндевальд.

Обскур, болезненно вздрагивая, будто вслепую, стёк на пол шевелящейся чёрной лужей. Кажется, от феникса ему досталось сильнее всех. Директор фон Шперинг теребил свой меховой воротник и что-то тихо и очень эмоционально втолковывал молодому профессору. Грейвз, опустив палочку, приблизился к ним. Талиесин вытер мокрый от пота лоб и бросился за ним.

— Персиваль… Персиваль, как единственный присутствующий здесь представитель инспекционной комиссии я хочу обратить ваше внимание как представителя британской секретной службы…

Фон Шперинг, развернувшись к Грейвзу всем телом, выдернул из воротника что-то блестящее и замахнулся. Тесей крикнул, предупреждая. Талиесин, не думая, оттолкнул Грейвза и подставил плечо под удар. Серебряная игла ужалила его в руку, он улыбнулся: какая малость…

Тесей, призвав палочку, швырнул директора в сторону левитацией. Фон Шперинг врезался в разбитую стену под зеркалами, попытался вскочить, но не успел. Широкий треугольный осколок Зеркала Путешествий, каким-то чудом оставшийся в раме на самом верху, вылетел от толчка, рухнул вниз — и вспорол директору горло. Кровь хлынула, заливая пол. Фон Шперинг булькнул что-то, дёрнул палочку к горлу, пытаясь помочь себе — но было поздно.

Талиесин начал падать, Грейвз подхватил его под руки, уложил прямо на пол, головой себе на колени. Эйвери выцветал на глазах — побледнели волосы, побелела кожа, на ней неожиданно ярко проступили веснушки. Талиесин, кажется, не понимал, что происходит. Он, моргая, смотрел вверх, держался рукой за плечо, в котором торчала игла. У него округлился рот, будто он хотел сказать «ой».

— Нет-нет-нет, — зашептал Грейвз, наклоняясь над ним. — Нет, не надо… Не смей.

Он хватал его за руки, обнимал, будто хотел удержать. Талиесин испуганно улыбнулся, посмотрел на него.

— Я что, умираю? — удивился он. — Я думал… умирать — это больно. Но нет… представляешь?.. Совсем нет…

— Нет, держись… мы сейчас что-то придумаем, — шептал Грейвз, гладя его по рукам. — Не дури, слышишь… Не смей…

— Подожди… подожди, — Талиесин схватил его за руку, будто тот собрался куда-то уйти. — Я сейчас… я придумаю что-нибудь… подходящее к случаю. Умираешь ведь раз в жизни, — он засмеялся, в панике глядя на Грейвза, — а я даже не подготовился. Не знаю, что и сказать. Вот глупость…

В небе кто-то пронёсся со свистом, и ещё, и ещё. В разрушенную башню пикировали люди в форме, которых вёл высокий светловолосый человек. Тесей узнал форму бельгийских авроров. Жерар привёл помощь. Тесей бросился к ним, схватил за грудки первого, кто подвернулся: