Как приручить Обскура (СИ)

Опустив нос к полу, Тесей рысью отправился оббегать замок. Он хорошо помнил запах Ньюта — от него вечно несло чьим-нибудь помётом, травянистыми зельями, перьями и шерстью. Грейвз пах табаком и непомерно дорогими одеколонами — такими тут точно никто не пользуется, и если он здесь, отыскать его будет легче лёгкого. Чем пах Криденс, он не помнил — кажется, ничем. Он подосадовал, что они не прихватили с собой ни одной его вещи, но жалеть было поздно.

Он шнырял между чужими ногами, тыкался носом в колени, сапоги и ботинки. Но всё было не то. Значит, никто из учеников и никто из учителей в последнее время не бывал ни рядом с Ньютом, ни рядом с Перси или Криденсом. Это, конечно, не доказывало, что никого из них тут нет… Но заставляло чувствовать уныние. Тесей пробежался по всем этажам, то опуская нос к полу, то задирая его в воздух. Обоняние ретривера было отменным, всё-таки их выводили как охотничьих собак, способных найти подстреленную дичь и в зубах принести хозяину.

Тесей хорошо знал замок — все его переходы и лестницы, вереницы классов, мастерских и лабораторий. Все учебные помещения были пустыми и тихими: занятия уже закончились. Тесей обследовал факультетские башни, пробежался по библиотеке, спустился в подвалы и даже заглянул во внутренний док, где на привязи качались парусные лодки. Никаких следов.

А если они ошиблись? Если тут никого нет, если Ньют сейчас сидит где-то в другом месте, ждёт его, надеется, что Тесей появится и спасёт его, а он тут бегает в собачьей шкуре, развлекает этого проклятого Эйвери?..

Он добежал до конца причала и сел, уставившись на корабль, который тихо качали слабые озёрные волны. Оставалось только ждать развития событий и действовать, как намечено. И довериться интуиции Грейвза, что Гриндевальд здесь. От тоски и беспомощности хотелось выть. Он закрыл глаза, не в силах сопротивляться мгновению позорной слабости, но тут над головой со свистом пронёсся Маргерит, за ним — Талиесин. Тесей инстинктивно припал на лапы, с лаем бросился за ними. Что угодно, пусть даже собачий инстинкт ловить то, что летит мимо — лишь бы не это тяжёлое, холодное чувство вины, которое заставляло каменеть лапы.

Волшебники спрыгнули с мётел у самой воды, на узкой ровной полосе песка, обрамлявшей берег.

— Великолепно держитесь в седле! — Жерар с чувством хлопал Талиесина по плечу. — Такое удовольствие — встретиться с хорошим соперником!

— Ой, не льстите, — Талиесин был красный, как помидор, тяжело дышал, опираясь на метлу, но сиял, как звезда. — Я безнадёжно от вас отстаю.

— А всё-таки ваша «Кобра» была хороша, я настаиваю.

— Я начал летать ещё до школы, — признался Талиесин, дрожащими от недавнего напряжения пальцами распутывая шейный платок, чтобы отдышаться. — Но для меня честь — проиграть вам.

— Я сижу на метле с пяти лет, — Маргерит гордо улыбнулся. В отличие от Талиесина, он не выглядел, как загнанная лошадь. — Без ложной скромности — всего три или четыре человека в мире могут меня обставить. Но вы прекрасно держались. Разрыв между нами был — сколько?.. Две с половиной секунды?..

— Две с четвертью.

Тесей подбежал к ним, увязая лапами в мокром песке. Талиесин устало улыбнулся ему:

— Трезоро, ну как ты? Развеялся?.. Видел, как мы летали?

После короткого раздумья Тесей скупо вильнул хвостом в знак согласия.

Ужин в честь гостей давали в огромном зале, торжественно украшенном гербами четырёх школ, чтобы проявить уважение к каждому из членов комиссии. Высокие своды потолка, под которыми роились и перетекали с места на место светлячки, поддерживались рядами колонн из чёрного мрамора с серебряными прожилками. На капителях колонн шелестели каменные цветы: выпускали мраморные бутоны, раскрывались, увядали за какую-то минуту, роняли лепестки — и вновь выпускали бутоны. Тончайшие каменные лепестки устилали пол и скрипели, ломаясь под ногами в крошку.

Длинные факультетские столы тянулись между колоннами. Как и в Хогвартсе, здесь было четыре факультета, вот только распределение по ним шло иначе. Когда-то факультетов в Дурмштранге было всего два: мужской и женский, Винтерхаммер и Фораслира. С тех незапамятных времён женский факультет ничуть не изменился, а вот мужской разбился натрое. Поэтому девичий стол был самым длинным и старым в зале, мужские столы рядом с ним жались друг к другу, будто робкие женихи перед могучей воительницей.

В самом конце зала, на возвышении, стоял массивный преподавательский стол. Членов комиссии, как почётных гостей, усадили рядом с директором. Тесей пробежался мимо чужих ног, на всякий случай принюхиваясь к коленям, сапогам, мантиям, сюртукам и платьям профессоров в надежде уловить что-то знакомое.

— Трезоро! — вполголоса позвал Талиесин, заглядывая под стол. — Трезоро, мальчик, ты наверняка у меня ужасно голодный!