Как подружиться с демонами

Важнее некуда. Ради этого я проехал сто семьдесят миль на поезде. А до того двадцать с лишним лет блуждал в потемках. В общем, Мэнди, удивленно таращась, хотя и подперев подбородок рукой, выслушала всю мою историю. Про все эти ритуалы, пентакли, капелланов, фотографии, бесов, погибших и выживших девушек. Затем я перевел дыхание и объяснил, что пошел на сделку с бесом, чтобы он оставил ее в покое. А потом поспешно уехал, увлекая его за собой. И лишь через много лет узнал от Фрейзера, что заблуждался насчет участи, постигшей девушек с фотографий.

Мэнди смотрела на меня во все глаза.

— Чушь какая-то, — сказала она.

— Отнюдь.

Она засмеялась:

— Что ты куришь? Нет, я, конечно, всегда знала, что ты не от мира сего, но чтобы настолько! — Она отвернулась и провела рукой по волосам.

— Я никому об этом не рассказывал, — сказал я. — Даже бывшей жене, с которой прожил двадцать лет. Даже не заикнулся.

— Ты ведь чертовски серьезен, да?

— Эти бесы никогда меня не покидали. Они и сейчас здесь. Один из них сидит на стуле рядом с тобой.

Она быстро повернулась, но, разумеется, для нее стул был пустым. Мэнди не могла видеть того, что видел я. А там действительно сидел бес. Вообще-то, в этом пабе их было пятеро. Они увлеченно следили за ходом нашей беседы. Просто ждали, терпеливо ждали, чем она закончится.

Мэнди перевела взгляд на меня:

— Это отвратительно, Уильям.

— Я привык. Если никому не рассказывать — жить можно. К тому же не все бесы плохие.

— Я не об этом. Я о том, что ты со мной делаешь. В смысле, зачем ты мне вешаешь на уши всю эту лапшу? Ты так развлекаешься? Зачем ты вообще сюда приперся? Лишний раз сделать мне больно?

Вот оно! Я не ошибся. Обида не прошла, она просто вмерзла в паковые льды.

— Мэнди, клянусь, у меня и в мыслях не было снова причинить тебе боль. Я только хотел, чтобы ты знала — я тебя тогда не отверг. Я пытался тебя спасти.

— Но почему ты не сказал мне хоть что-то вовремя?

— Что?

— Почему не рассказал об этом тогда?

— Ты не веришь мне сейчас; неужто тогда поверила бы?

— О нет. Это тут вообще ни при чем. Я спрашиваю, почему ты даже не пытался.

— Я оберегал тебя!

— Ага, как же. Хорошо, допустим, я поверила твоим дурацким россказням про все эти пентакли, фотографии и прочую лабуду, но все равно я считаю, что ты сбежал от меня. Просто выбрал подходящий момент и сбежал. Бросил меня. Ну и ладно. Такова жизнь. Бывает. Переживем и это. Я пережила. А ты почему нет?

— Погоди, погоди…

— Сам погоди, Уильям. Чего ты ждал, явившись сюда? Прощения? Ты прощен. С этим разобрались. Понимания? Так я всегда понимала, что ты со странностями. Чего еще тебе надо?

Такого я не ожидал. Чего угодно, но не такой самоуверенности. Не такого напора.

— Мэнди, кажется, я попал в ад. По собственной вине.

— Ну так выбирайся оттуда!

— Думаю, что смогу. Но только если ты позволишь.

Она откинула голову, яростно глядя на потолок. Но я знал: она просто не хочет, чтобы я смотрел на нее.

— Даже вообразить не могу, о чем это ты!

— Мэнди, мне нужно твое позволение полюбить другую.

Теперь она посмотрела на меня. Ее губы плотно сжались. Что-то задергалось у нее в уголке глаза. Она сказала, но как бы в сторону, кому-то стоявшему рядом:

— Просто не верится, что я готова терпеть от тебя подобное. Просто не верится. После всех этих лет. — Ее глаза наполнились слезами. — В голове не укладывается.

Я вскочил на ноги:

— Прости, Мэнди. Прости. Прости меня.

Я схватил пальто и шарф и поспешил прочь, чувствуя себя чудовищем. Выбежал из паба, уставился на огни фонарей. Ноги подкашивались. Я на миг прислонился спиной к побеленной стенке дома, а затем, покачиваясь, пошел по улице.

И тут я услышал, как Мэнди окликает меня. Поравнявшись со мной, она взяла меня под руку:

— Постой, что мы, в самом деле, как эти самые… Давай хотя бы пройдемся вместе.

Она повела меня к торговому центру «Меррион», где договорилась встретиться с дочерью. Я был как оглоушенный, но не возражал. Мы немного потрепались, подводя итог двадцати с гаком лет, прожитых порознь. Это была очень неспешная прогулка.

Потом мы еще минут десять ждали ее дочь у входа в торговый центр. Мэнди рассказала, что после моего исчезновения Фрейзер целый год утверждал, будто не теряет меня из виду. Я ответил, что понятия не имею, зачем ему это понадобилось.

— У вас с ним что-нибудь было?

— О, вот и моя дочь, — сказала она, показывая на ту рукой.

Ей было лет девятнадцать. Вылитая Мэнди, какой я впервые увидел ее в колледже. Господи, даже мода вернулась: те же длинные черные волосы. У меня аж дыхание перехватило.

— Это Наташа, — сказала Мэнди.

Мы пожали друг другу руки. Мэнди представила меня как товарища по колледжу. Я не смог удержаться.

— Ты такая красивая, — сказал я Наташе. — Твоя мама, наверное, очень гордится тобой!

Она вспыхнула; мать и дочь обменялись взглядами, в которых сквозила бесконечность космоса. Мне хотелось сказать ей: «Представляешь, Наташа, на свете есть люди, которые не верят ни в бесов, ни в духов».

Но вместо этого я включил бодрячка, жизнерадостно раскланялся и побрел на вокзал, чтобы сесть на обратный поезд до Лондона.

ГЛАВА 31