Как обмануть смерть

— Прекрасно. — Вот тебе и мой инстинкт следователя. Отказ Вайята поделиться подробностями был чрезвычайно раздражающим, но мне пришлось поверить ему на слово. Я могла себе представить, как он следит за этими ранними жертвами из благородного чувства вины, хотя и не был ответственен за смерть их родителей.

— Но, возможно ты правильно мыслишь, — проговорил Вайят мгновение спустя. Он приподнял брови, размышляя. — Вместо того, чтобы смотреть на это с точки зрения Колла, давай искать мотив. Они ведь уже месяц набирают людей, верно? Что же произошло с благоразумием Падших примерно пять недель назад?

Середина апреля. Первую половину месяца я проболела гриппом, и мне только разрешили вернуться на работу. Сидеть взаперти в нашей паршивой квартире, потягивая чай и какао и слушая, как Джесси и Эш болтают о своих последних заданиях в течение десяти дней — пять из которых прошли в тумане высокой температуры — стало адом. Большая часть деталей этих разговоров стерлась. На самом деле я помнила только четырехдневную охоту на гоблинов, на которую отправилась в свой первый день после возвращения.

— Тебе придется заполнить эти пробелы, — проговорила я. — Насколько помню, я тогда почти ни в чем не участвовала. Чем вы занимались?

— Обычная рутина, как мне помнится. — Он посмотрел на свои сцепленные руки, как будто ответы выгравированы на его коже. — У Бейлора, Шарпа и Невады были расширенные задания к югу от города. Руфус расследовал серию ограблений на стоянке, в которых были замешаны Падшие. Команда Виллеми не дежурила, восстанавливаясь от какого-то мерзкого магического вируса, на который они наткнулись во время обычного патрулирования.

Я слушала внимательно, пораженная его воспоминаниями о стольких событиях. Он рассказал еще о трех триадах и их местонахождении за это время. Все учтены, кроме одной. — Что насчет Кисмет и ее мальчиков? — спросила я.

— Отрабатывали приказ о нейтрализации в верхней части города.

Я всегда любила такие приказы. У нас есть подозреваемый, выбор оружия и, в зависимости от жертвы, собственные временные рамки, в течение которых мы можем «нейтрализовать» его. Гоблины и полукровки всегда были самыми легкими целями, на них у нас имелись даже открытые нейтрализующие приказы — если вы видите кого-то из них, убейте, не задумываясь. Более конкретные задания по нейтрализации мы получали на высокопоставленных подозреваемых: вампиров, терианцев, даже случалось на психически неуравновешенных одаренных людей. Это были редкие задания, что делало их притягательными. Приятное изменение в распорядке дня.

— Знаешь цель? — поинтересовалась я.

Вайят поднял глаза, его руки перестали быть интересными. — Ты же знаешь, что мы не делимся этой информацией между кураторами.

— Решила, что стоит спросить, тем более, что из всего, что происходило тогда, это больше всего бросается в глаза. Думаешь, Кисмет скажет тебе, если спросишь?

— Возможно, учитывая обстоятельства. На самом деле привычка не делиться — это скорее мера безопасности, чем правило. Чем меньше мы знаем о делах друг друга…

— Тем меньше шансов, что кто-то другой сможет выбить из тебя эту информацию.

Он мрачно улыбнулся. — Именно.

Мы проехали через верхний город и направились к мосту Аксельрод — единственную крупную переправу через южный приток Черной реки — ниже того места, где он соединялся с Анжаном, — которая отделяла верхний город от восточного. По какой-то причине я ожидала, что Собрание соберется в Мерси-Лоте. Показательно, как я привыкла думать о Падших, живущих в одном месте, хотя собственный адрес Дженнера доказывал, что терианцы действительно расселились по всему городу.

Дженнер легко ориентировался в недоразвитой, призрачной части города недалеко от скелета столичного торгового центра. Мы были менее чем в десяти кварталах от того места, где напала гончая. В десяти кварталах от того места, где я подстрелила невинного человека. Укол вины поселился в моем желудке, кислый, как лимонный сок. Неудачный выстрел из моего пистолета чуть не убил человека на велосипеде, который ничего не знал о тайных битвах, которые мы вели ежедневно.

Но разве эта тайна и его неосведомленность не те вещи, за которые я боролась?

По мере того, как мы продвигались на восток, город становился все меньше и меньше, превращаясь в жилой район низшего класса. Квартал за кварталом появлялись осыпающиеся ряды домов, с цементными передними дворами размером с почтовую марку и решетками на всех окнах. Это была земля потрескавшихся тротуаров, машин, у которых не хватало шин, и лиц людей, слишком скучающих, чтобы беспокоиться о том, почему по их району вдруг проехала модная машина — или они просто решили, что мы едем продавать что-то незаконное.

После еще нескольких поворотов (не могу сказать, заблудился ли он или просто избегал потенциальных хвостов) Дженнер въехал на полупустую парковку, разделяемую мебельным магазином, рекламирующим «Лучшие поддержанные товары», магазином белья и несколькими другими подобными предприятиями.