Как обмануть смерть

— Мирно? — повторил Вайят, вставая и поворачиваясь к нему лицом. — Так ты называешь вербовку других, чтобы нас убить? Мирно?

— У меня нет никакого желания видеть, как убивают ваших людей. Я очень люблю людей. — Он мельком посмотрел синими глазами на меня. — Однако, как показывают недавние события, ваши суждения и навыки правоохранителей оставляют желать лучшего.

— Мы не…

— Меня больше не волнует, кто и какие приказы отдавал. — Голос Фина был настолько яростным, что даже я вздрогнула, но внешне он оставался спокойным. Почти сверхъестественно спокойным. — Мне больше всего не хотелось, чтобы это повторилось ни с одним другим кланом или видом — как с людьми, так и с нечеловеческими существами.

Он сделал несколько шагов вперед. Вайят напрягся, но Фин не обратил на него внимания. Его свирепый взгляд впился в меня.

Фин продолжал: — Да, я хотел отомстить за гибель моего клана — хотел так сильно, что чувствовал вкус человеческой крови на языке. Обратиться к тебе за помощью в защите Джозефа и Авроры было все равно, что кастрировать себя, признаться в слабости, которую я, как старейшина их клана, не мог принять. Помнишь то утро, когда мы встретились? Я чуть не приземлился на эту машину, когда вы еще находились в ней, и мне бы это понравилось. Люди были злы, они убили мой народ, и я больше не хотел иметь ничего общего ни с кем из вас.

Я поежилась под его взглядом и тяжестью слов. Впервые увидев настоящего Финеаса эль Чимала во всей его темпераментной красе. Управляемого своими эмоциями. Признающегося в своем горе и гневе. Черт, но это было прекрасно.

— Что помешало тебе убить нас? — спросила я.

— Однажды Даника сказала мне кое-что, когда я спросил ее, почему она так дружна с человеком, — сказал он. — Она сказала: «У Эви доброе сердце. Просто его часто разбивали».

У меня защипало глаза. — Я думаю, что доброта моего сердца все еще открыта для обсуждения.

— Нет. — Фин покачал головой, резко поворачивая из стороны в сторону. — Нет, это не так. Ты была готова повернуться спиной к своим друзьям и коллегам, чтобы сделать то, что считала правильным. Немногие делают достойный выбор, когда это означает потерять все.

Я вспомнила Кисмет, разрывающуюся в своем решении довериться мне или заставить замолчать. Она оказалась не в состоянии сделать трудный выбор и поверить. Она осталась солдатом, который преуспевал в выполнении приказов. Я бросила вызов всему, во что она верила, поставила под угрозу статус-кво. Мне понятно, почему она пыталась убить меня.

Но это не значит, что я снова повернусь к ней спиной.

— Так что это значит для нас сейчас? — спросил я. — Ты все еще хочешь, чтобы Руфуса передали тебе? — Нерешительность Фина ответила на мой вопрос. — Похоже, я не выполнила свою часть сделки? Достать боссов до того, как Аврора родит.

— Формально я дал тебе время до завтра, — сказал он. — Помоги мне защитить другие кланы с частичным оборотом, и тогда его долг будет прощен.

— Как я могу защитить их, если не знаю, кто они?

— Думаю, сегодня вечером ты все узнаешь. Дженнер очень убедителен, и ты привлекла его на свою сторону.

— Каким образом?

— Ты ему противостояла, а он к такому не привык. Это завоевало его уважение. А еще ты исполнила то, что обещала — сделала все возможное, чтобы обеспечить Авроре безопасные роды.

— Кстати об этом, — сказал я, внезапно заинтересовавшись. — А что случилось с Белл?

Лицо Фина потемнело. — Она получила предупреждение от альфы своего прайда о том, что нельзя брать то, что ей не принадлежит.

— Предупреждение? — Судя по выражению его лица, мне уже не хотелось вдаваться в подробности. Прекрасно. — Ладно, и что теперь? Группа Колла встречалась прошлой ночью где-то еще?

— Если и так, мне об этом не сказали.

— Может быть, день не тот? Может, у него сегодня встреча, хотя он знает, что триады следят за этим местом?

— Даже не знаю. Извини. Если он это сделает, и ваши люди появятся, готовясь к бою, триады будут в меньшинстве три к одному. Их уничтожат.

— Они не настолько глупы, чтобы попасть в такую ловушку. — И я бы им не позволила, если бы думала иначе. — Может быть, они и пытались убить меня дважды за одну неделю, но триады — это все, что стоит между городом и Падшими.

Мои последние слова вызвали возгласы возмущения обоих мужчин в комнате. Я подняла руку, призывая Вайята помолчать, и первой обратилась к Фину: — Я использую слово «Падший» не для обозначения всех нелюдей, а для тех придурков, которые решили стереть нас с лица земли, какими бы видами они ни были.

Это, казалось, успокоило Фина. Вайят, напротив, смотрел на меня сверху вниз со странным выражением лица. Что-то среднее между гневом и изумлением. — Эви, что, черт возьми, произошло на фабрике? — спросил он. — Что сделала Джина?

— Свою работу, — ответила я, как ни странно, веря в это. — Я стал угрозой для триад — на этот раз намеренно — поэтому она следовала протоколу.

— Это она устроила пожар?

— Не имеет значения.

— Имеет…