Как не надо писать. От пролога до кульминации

⊲ Я, со своей стороны, недоумеваю, какими должны быть чувства, состояние души или рассудка первого человека, когда он, совершив убийство животного, поднёс к своим губам окровавленную плоть жертвы? Как может он, расставив перед гостями на столе угощения из жутковатых трупов и мертвечины, давать имена «мяса» и «съестного» тому, что ещё вчера ходило, мычало, блеяло, смотрело вокруг? Как может зрение его сносить картину пролитой крови невинно убиенных, ободранные и изувеченные тела? Как обоняние его сносит этот страшный запах смерти и как все эти ужасы не испортят ему аппетит, когда он жуёт плоть, исполненную болью, смакуя кровь смертельной раны?..

Никакой игры в прятки даже понарошку — авторская позиция заявлена с самого начала. Мысль развивается в строго заданном направлении, в логической последовательности. Текст не содержит подтекста. Рассуждения не приводят к парадоксальному выводу.

Совсем другое послание встретилось герою рассказа Василия Шукшина «Забуксовал». По сюжету сын сельского механизатора читал вслух из поэмы «Мёртвые души»:

⊲ Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несёшься? Дымом дымится под тобою дорога, гремят мосты, всё отстаёт и остаётся позади. <…>

Эх, кони, кони, — что за кони! Вихри ли сидят в ваших гривах? Чуткое ли ухо горит во всякой вашей жилке? Заслышали с вышины знакомую песню дружно и разом напрягли медные груди и, почти не тронув копытами земли, превратились в одни вытянутые линии, летящие по воздуху, и мчится, вся вдохновенная Богом!.. Русь, куда же несёшься ты? Дай ответ!.. Не даёт ответа. Чудным звоном заливается…

И тут отца, который сам изучал Гоголя в школе, спустя тридцать лет вдруг ошарашила мысль: а кого везёт птица-тройка, олицетворяющая Русь?

⊲ Всё гремит, всё заливается, а в тройке — прохиндей, шулер… Вот так номер! Мчится вдохновенная Богом! — а везёт шулера. Это что же выходит? — не так ли и ты, Русь?.. Тьфу!.. Мчимся-то мчимся, ёлки зелёные, а кого мчим?..

Взволнованный механизатор сообщил о своём открытии учителю литературы, и тот стал привычно раскладывать всё по полочкам, как делают нынешние коучи:

⊲ Русь сравнивается с тройкой, а не с Чичиковым… Здесь — движение, скорость, удалая езда — вот что Гоголь подчёркивает. При чём тут Чичиков?.. Как-то вы… не с того конца зашли… Как-то… неожиданно вы всё это поняли. Странный какой-то настрой…

В представлении школьного педагога существовало единственно верное прочтение Гоголя. Учебник объясняет раз и навсегда, чтó хотел сказать автор.

⊲ За всю мою педагогическую деятельность, сколько я ни сталкивался с этим отрывком, ни разу вот так вот не подумал. И ни от кого не слышал… Вот ведь!.. И так можно, оказывается, понять.

Можно, только не положено.

⊲ Вы сынишке-то сказали об этом?.. Не надо. А то… Не надо.

Гоголь уже не ответит, чтó в действительности он имел в виду, сравнивая Русь и тройку, которая везёт мошенника. Но кому какое дело до мнения самого писателя? Его давно втиснули в рамки убогой схемы. И к этой схеме поколение за поколением приучают читателей: всё только так и не иначе…