Как не надо писать. От пролога до кульминации

⊲ На одном из кладбищ Флоренции неподалёку друг от друга расположены могилы клоуна Санчеса и писателя Лоренцини. Санчес был карликом, но служил в армии. В боевом походе он сорвался со скалы. Переломанные ноги пришлось ампутировать. Столяр Карло Бестульджи сделал Санчесу протезы и смешную носатую маску на изуродованное лицо. Инвалид устроился работать паяцем в ярмарочный балаган. Трюками полудеревянного уродца по прозвищу Кедровый Орешек забавлялся вместе с другими детьми маленький Лоренцини. Уже взрослым он взял псевдоним Коллоди и стал сочинять трагедию про несчастного карлика, но в результате получилась детская сказка. Писатель дал главному герою сценическое имя Санчеса: кедровый орешек на тосканском диалекте — Пиноккио.

Это пример хорошей истории, которая сама продиктовала — как и в каком жанре её лучше рассказать.

Шаблоны коучей только вредят авторам, поскольку заставляют строго следовать схеме и мешают сделать героя боевика сентиментальным, героя приключенческого романа — смешным неумехой, а героя любовного романа — мерзавцем.

Ян Флеминг придумал Джеймса Бонда вопреки шаблонам, хотя списал его со своего бывшего начальника в разведке — основателя секретной службы МИ5, полковника Королевского военно-морского флота сэра Вернона Келла. Автор свободно использовал гротеск и пародию; наделил персонажа качествами, которые были непривычны для поклонников шпионского детектива, — и на свет появился остроумный любитель роскоши, неотразимый покоритель женщин, морской офицер и величайший суперагент 007, которого читатели, а потом и кинозрители полюбили больше, чем других героев этого жанра.

Может ли жанр гарантировать успех?

Нет.

Сам по себе, без учёта написанного автором, — не может. Но существуют жанры — или, лучше сказать, виды жанровой художественной литературы, которые традиционно пользуются наибольшей читательской любовью.

Сотрудники одной из крупнейших международных торговых площадок Amazon однажды составили рейтинг популярнейших жанров, ориентируясь на собственные данные о продажах бумажных книг:

любовные романы — $1.44 млрд;

детективы — $728.2 млн;

научная фантастика и фэнтези — $590.2 млн;

ужасы и триллеры — $79.6 млн.

Как видно, речь снова идёт не о литературных, а о маркетинговых достоинствах, но для ответа на заданный вопрос удобно использовать деньги как мерило успеха.

На первый взгляд, у автора любовного романа вдвое больше шансов заработать, чем у автора детектива. Но хвататься за однобокую примитивную статистику и по ней выбирать направление своей писательской деятельности — «ошибка выжившего» № 32.

Шансы на коммерческий успех распределяются иначе — хотя бы потому, что для корректного сравнения необходимо учесть общее количество изданий каждого вида, особенности оформления, розничную цену одной книги и другие параметры. Кроме того, в исследование Amazon’а не вошли данные об электронных и аудиокнигах, которые переживают взлёт популярности. Также для начинающих писателей важна конкуренция: сочинять любовные романы проще, чем детективы; продаётся их больше, а значит, авторов, пытающихся сделать деньги на этом жанре, — пруд пруди.

Не надо писать любовный роман только потому, что любви все возрасты покорны и читатели купят его скорее, чем детектив или фэнтези. Доля правды в таком рассуждении есть, но универсальные авторы — величайшая редкость: обычно каждый силён в своей области. Тот, кому дано писать детективы, с гораздо большей вероятностью добьётся успеха именно в криминальном жанре, а среди пишущих о любви такой автор останется безнадёжным аутсайдером.

К тому же никто не мешает сочинить фэнтезийный любовный роман или построить детектив на истории любви. Первым путём пошли Александр Пушкин в поэме «Руслан и Людмила», Стефани Майер в «Сумерках» и Нил Гейман в «Звёздной пыли». Второй путь выбрали Николай Лесков для «Леди Макбет Мценского уезда» и Агата Кристи для историко-романтического романа «Месть Нофрет. Смерть приходит в конце» и многих других книг.