Как не надо писать. От пролога до кульминации

Романы трилогии «Тайна трёх государей», «Тайна двух реликвий» и «Тайна одной саламандры» начинаются практически одним и тем же коротким абзацем, где упомянуто событие, которое сразу задаёт развитие сюжета. Завязка происходит на первой странице, в первых строках. С героями читатель знакомится прежде всего по их действиям на протяжении восходящего действия, а не по описаниям. Такой приём обеспечивает гораздо более быстрое, увлекательное и разностороннее знакомство. Также из контекста приходит ясность насчёт времени и места событий.

Конечно, приключенческий жанр задаёт автору повышенный темп рассказа. Но и авторам более спокойных книг лучше не затягивать вступление перед началом основных событий. Современный читатель воспитан кинематографом, информационной лентой в интернете, социальными сетями и мессенджерами. Там предисловия не в почёте: автор сразу переходит к делу. Чем дольше аудитория вовлекается в сопереживание, тем больше вероятность её потерять. У книги с неспешной экспозицией велик риск остаться без читателей.

Аристотель разделил драму на три части.

Элий Донат, подаривший «Антикоучингу» один из эпиграфов и упомянутый в «Божественной комедии» Данте Алигьери, развил идею трёх составных частей драматургического произведения, которые носят названия протазис, эпитазис и катастазис, или катастрофа.

Протазис равнозначен первому акту — с прологом, представлением основных персонажей, указанием времени событий, описанием места действия и завязкой.

Эпитазис включает в себя второй и третий акты: развитие конфликта и восходящее действие до кульминации.

Катастазис, или катастрофа, — четвёртый и пятый акты с нисходящим действием, развязкой, формированием финального настроения и моралью. Автор может описать мораль прямым текстом или постараться сгенерировать её в сознании читателя.

Три части не противоречат пяти актам: они без труда уживаются друг с другом и благополучно выполняют свои функции.

Почему «Антикоучинг» написан в пяти актах?

Во-первых, потому, что именно эту книгу стоило сконструировать именно таким образом. Сам предмет обсуждения — то, как не надо писать книги — состоит из пяти частей, самостоятельных по смыслу, расположенных в логической последовательности и соответствующих определённым этапам работы писателя.

Во-вторых, потому, что здесь, как в театре, перед каждым актом занавес открывается и после — закрывается. Текст «Антикоучинга» можно уподобить сценическому диалогу — вопрос-ответ, хотя это всё же не пьеса: жанр другой, и разговор о жанрах вот-вот начнётся.

В-третьих, потому, что «Антикоучинг», помимо прочего, иллюстрирует минусы и плюсы пятиактной конструкции. Читатель может убедиться сам: всё, что в такой структуре мешает чтению, идёт в минус. Всё, что удобно, — в плюс. И эта наглядная селекция тоже относится к числу плюсов.

В-четвёртых, начав сразу с завязки, пришлось бы заметно сократить или вовсе выбросить массив познавательной информации из истории литературы. Пусть это попытка объять необъятное, как предупреждал в эпиграфе Козьма Прутков, но книга для писателей должна знакомить их с обширным опытом предшественников — как позитивным, так и негативным — и подпитывать общую эрудицию.

В-пятых, одна из задач «Антикоучинга» — показать на живом примере осознанное использование классической структуры. А оправдан ли такой риск и удачно ли выбрана структура — решает читатель.

Существует ли универсальная, неуязвимая схема?

Нет.

Универсальных, неуязвимых схем в литературе не существует. А главная мысль этого раздела, как и положено, осталась на десерт.

Схема построения рассказа из пяти актов и вообще любая стандартная схема не только уязвима. Она ущербна сама и может причинить ущерб автору, особенно начинающему, потому что механический перенос теории на практику писательства — «ошибка выжившего» № 30.

Не надо писать по шаблонам, даже самым обоснованным и апробированным. Именно к отказу от схем призывает антикоучинг, в отличие от коучинга.

Литературная форма, нафаршированная стандартными персонажами и стандартными сюжетными ходами по рецепту коуча, понравится только тому, кто любит жевать промокательную бумагу. Хорошие читатели такую книгу не примут. А для читателей, которым вполне достаточно жёваной промокашки, пишет уже легион посредственных авторов. Их труды немногим отличаются от надписей на аэрозольных баллончиках с освежителем воздуха в туалете. У начинающего литератора есть шанс пойти другим путём, чтобы сочинить что-то более увлекательное…

…а схема ограничит полёт фантазии и помешает это сделать.

Деление текста на функциональные части удобно для его анализа постфактум, когда он уже написан. Частей может быть три, как у Аристотеля. Или четыре, как в пирамидальной схеме Густава Фрейтага. Или пять, как у большинства коучей. Или восемь, как в восьмипунктовой сюжетной дуге. Или десять, или семнадцать…