Как научиться оптимизму. Измените взгляд на мир и свою жизнь

Прошло еще слишком мало времени, чтобы можно было узнать, изменила ли эта терапия течение болезни и смогла ли она спасти жизнь этих раковых больных. Болезнь протекает медленнее, чем процессы в иммунной системе, которые могут меняться изо дня в день. Время покажет. Но этих предварительных результатов было достаточно для Фонда Макартура. Отважные сердца, они согласились поддержать наш долговременный проект. Начиная с 1990 года мы будем предоставлять когнитивную терапию раковым больным в большем масштабе, пытаясь стимулировать их иммунную систему и замедлить развитие болезни, и, может быть, даже продлить им жизнь.

Наряду со стимулированием мы будем заниматься профилактикой. Мы будем давать упражнения, с которыми вы можете познакомиться в главе 12, людям, находящимся в группе риска: только что разведенным или отделившимся от семьи, новобранцам, оказавшимся в условиях полярного холода и т. д. Обычно среди этих людей высок процент заболевших. Сможет ли изменение стиля объяснений поддержать их иммунную защиту и предотвратить физическую болезнь?

Мы очень на это надеемся.

Глава 11 Политика, религия и культура: новая психоистория

На мои интересы сильно повлияли прочитанные в детстве работы Зигмунда Фрейда. Меня пленили прагматичные аспекты психологии - мотивация, эмоции, психические заболевания, но я остался равнодушным к таким ее областям, как восприятие и переработка информации. Но еще большее воздействие на меня оказал другой популярный в моем детстве писатель, обычно ценимый не так высоко, как Фрейд, - это Айзек Азимов, плодовитый писатель-фантаст, романист и провидец.

В своей трилогии «Основание. Основание и Империя. Второе Основание», книге, от которой невозможно оторваться и которую я, будучи юношей, прочел за 30 часов, Азимов описывает человека, ставшего героем для прыщавых, интеллектуальных подростков. Его Гари Сэлдон - ученый, создавший науку под названием «психоистория» для предсказания будущего. Сэлдон убежден, что отдельные люди непредсказуемы, но масса людей, подобно совокупности атомов, становится высокопредсказуемой. Все, что вам нужно, - это статистические уравнения Гари Сэлдона и открытые им поведенческие принципы (Азимов не поделился ими с читателями), и вы способны предвидеть ход истории, даже последствия кризисов. «Ничего себе! - думал впечатлительный подросток. - Предсказывать будущее с помощью психологических принципов!»

Это восхищение осталось со мной на всю жизнь. Будучи молодым преподавателем, в начале 1970-х годов я почувствовал волнение, когда узнал, что такая область знаний, как психоистория, действительно существует. Спустя некоторое время мы с моим близким другом Аланом Корсом, тогда старшим преподавателем истории в Пенсильванском университете, даже провели семинар для аспирантов на эту тему. Так мы смогли поближе познакомиться с научной версией азимовского изобретения. И были разочарованы.

Мы узнали о попытке Эрика Эриксона применить принципы фрейдистского психоанализа к Мартину Лютеру. Противостояние Лютера католицизму, по мнению Эриксона, берет начало в приучении его к туалету. Профессор Эриксон вывел эту изумительную гипотезу из обрывочных сведений о детстве Лютера. Разумеется, Гари Сэлдон имел в виду нечто другое, не это искусственное, притянутое экстраполирование. Во-первых, следуя такой логике, вряд ли он добился бы многого. Руководствуясь подобными принципами, психотерапевт не смог бы внятно объяснить упорство и неповиновение пациента, лежащего на его кушетке, даже узнав все подробности о его детстве, не говоря уже о бунтарском поведении человека, умершего несколько столетий назад. Во-вторых, то, что в те дни выдавалось за «психоисторию», состояло из исследований отдельных случаев, тогда как Азимов подчеркивал, что для надежных предсказаний необходимо обладать информацией о множестве случаев, чтобы исключить непредсказуемые индивидуальные вариации. В-третьих, такого рода психоистория, что самое скверное, не могла предсказать совершенно ничего. Скорее, брались уже давно свершившиеся события и сочинялись истории с психоаналитическим подтекстом, которые могли бы придать им осмысленный вид.