Как начать разбираться в архитектуре

Взглянув на план романских храмов, мы увидим взаимодействие квадратов или квадратов и кругов. Квадрат в этом случае закономерен, ибо данная геометрическая форма, абсолютно симметричная по любой оси, символизирует сотворенный космос, а четыре столпа по внутренним углам, соответственно, – четыре стихии. Каждая имеет непосредственное отношение к человеку: плоть его из земли, кровь из воды, дыхание из воздуха и тепло – из огня. Не случайно мистическое осмысление числа «4» у средневековых мыслителей (четыре Евангелия, четыре реки в Эдеме и др.). Более того, церковь «ad quadratum» приводится в знаменитом альбоме французского архитектора XIII в. Вилара де Онекура как образец цистерцианского (но не паломнического!) храмового строительства.

Именно такой план был взят на Руси как образцовый…

Круг и квадрат символизировали два фундаментальных аспекта Божьего замысла: единство и воплощенность. Круг обозначал небесное, квадрат – земное, причем не в привычной для культуры антитезе земному, а именно как результат Творения. В соотношении круга и квадрата выражены различие и примирение, также не антагонистичные друг другу. Круг для квадрата то же, что небо для земли, и квадрат вписывается в круг, т. е. земля зависит от неба. Квадрат – не что иное, как проекция небесной сферы на земную плоскость (напомним, что для средневекового человека Земля плоская). Воплотившись, Слово не только реализовало Божественные, но и приобрело человеческие пропорции, что объединило два начала – дольнее и горнее, земное и небесное, вписав человеческий квадрат в Божественный круг.

Посредством Искупления Христос разбил квадрат как Царь, лишенный Царства и обретший Его.

И вот потому-то на плане паломнической романской церкви квадрат преобразуется в крест!

Но и крест являет собой комбинацию нескольких квадратов, что на новом уровне оживляет идею тварного мира. Так Христос располагает Свое человеческое естество в Божественной природе, и «квадратный» (земной) человек самим фактом Воплощения и Искупления сам вписывается в круг. Другими словами, человечность, человеческое начало связано с Божественным, как время (квадрат) с вечностью (круг), видимое с невидимым. Если же помнить, что Искупление касается всех людей в христианском мире, то, подобно тому как Иисус вмещает всех людей, так и романская церковь сочетает в себе микрокосм и макрокосм, поскольку построена не только по образу человека, но и по образу Вселенной.

Части человеческого тела в христианском мировоззрении преображаются в нечто качественно иное за счет Искупления и Спасения.

Правда, круг не упоминался в Библии, когда речь заходила о зодчестве (храм Соломона, описанный в Ветхом Завете, в объеме представлял собой идеальный куб). Соответственно, круг в церковном строительстве – нововведение собственно христианское, появившееся у римлян и заимствованное Византией. Романские церкви, особенно воздвигнутые тамплиерами, воспроизводили форму храма Гроба Господня в Иерусалиме, а их апсиды завершались полукуполами.

При этом обратим внимание, что конструктивно купола мало соответствовали утвердившейся в западном христианстве форме базиликального храма (недаром позже, в готике, зодчие категорически отказались и от них, и от центрической формы в целом, последнее за единственным исключением – церковь Богоматери в Трире, XIII в.).

Сказанное о средневековом романском храме относится и к паломническому храму, предназначенному для того, чтобы пилигримы, шедшие к святым местам, по дороге могли отдохнуть и совершить богослужение. Однако то, что верно для обычных церквей, не исчерпывает специфики паломнического храма. Его структура в значительно большей степени учитывает и развивает идею пути, движения, целевого перемещения в реальном и одновременно священном пространстве. В остальном же организация храма по аналогии с телом человека, Божественным квадратом и кругом, которые сочленяются, сосуществуют и выражают надмирную (круг) и земную человеческую (квадрат) сущность, свойственно и паломническому храму.

Ранние романские храмы довольно темные не только потому, что окна весьма уязвимы при нападении врага, но и оттого, что строители боялись прорубать окна в стенах над центральным нефом. Первыми отважились впустить солнечный свет во внутреннее пространство монахи из бургундского аббатства Клюни. Огромная пятинефная базилика (187 метров в длину и 30 в ширину; высота центрального нефа также 30 метров), сооруженная в 1088–1220 годах, имела целых пять башен: самая крупная над средокрестием, остальные на фасаде и над трансептом. Чтобы иметь возможность прорубить окна, тем самым ослабив стены, строители придали своду стрельчатую форму – и добились успеха.