Как мы принимаем решения

Никто не ставит под сомнение тот факт, что своим двойным изобретением подвижных литер и печатного станка в середине XV века Иоганн Гутенберг изменил мир.

Интересно то, что он, скорее всего, об этом понятия не имел! Целью его жизни было зарабатывание денег, и все его решения были направлены в эту сторону. Никакими возвышенными и просвещёнными взглядами он не руководствовался. У него не было намерения, перефразируя сказанное о нём Маршаллом Маклюэном пятью столетиями позже, «сделать всех читателями». А предмет, символизирующий его достижения, – Библия Гутенберга – едва не был приписан кому-то другому.

История Гутенберга поражает меня, потому что выходит за рамки ожидаемого. Я думаю, что этот средневековый изобретатель дал хорошие уроки для современного принятия решений. Джон Мэн, автор книги «Gutenberg: How One Man Remade the World with His Words»[22] и нескольких других книг о Гутенберге и революции печати, говорит о своих собственных предубеждениях насчёт изобретателя:

Если печать является одной из основ современного мира, то – я предполагал – Гутенберг должен был быть бескорыстным гением, шедшим в авангарде своей эпохи, приверженным улучшению мира, стремящимся принести в него блага новых знаний. Ничуть. Правда, как я её вижу, абсолютно противоположна моим предположениям. Цель Гутенберга, с моей точки зрения, была целью бизнесмена, желавшего первым нажиться на общеконтинентальном рынке, появившемся благодаря католической церкви.

О жизни Гутенберга известно мало. Он родился и был крещён в Майнце, Германия, где-то между 1394 и 1404 годами, но история фиксирует 1400 год. Он жил большей частью в Майнце и Страсбурге, в Германии, но провёл некоторое время во Франции и умер в Майнце в 1468 году, вероятно, 3 февраля.

Его отец Фриеле был «компаньоном Монетного двора» (высокопоставленным сотрудником в, вероятно, ключевом правительственном институте в Майнце, буквально там, где производились деньги). Этой должности сопутствовали статус и влияние, унаследованное им от собственного отца, и он считался аристократом. Однако Фриеле вступил, грубо говоря, в «неравный брак». Семья его жены Эльзы в прошлом обладала некоторым аристократизмом и средствами, но потеряла своё положение после того, как один из их предков принял неправильное решение, выбирая сторону в гражданской войне. Семью больше нельзя было назвать «богатой» или особо состоятельной; отец жены стал владельцем магазина. Учитывая реалии и тогдашней, и нынешней социальной стратификации, это неравенство между статусами отца и матери бросало тень (как мы бы сказали сегодня) на Иоганна, его младшую сестру и старшего брата, ни одному из которых не светило унаследовать синекуру «компаньона Монетного двора» (хотя Иоганн какое-то время работал на Монетном дворе).

Молодой Иоганн был умён и, вероятно, имел хорошее образование, хоть и не ориентированное на определённую профессию или призвание. Майнц изобиловал школами для детей и университетами, большинство из которых находились под управлением орденов католических священников и монахов, так что он умел читать и, вероятно, знал религиозное учение и латынь. Не знаю, стал ли он в результате такого опыта набожным христианином, но сохранил неразрывную связь с церковью.

С молодости Гутенберг хотел вести комфортную жизнь, чему способствовали его амбиции к зарабатыванию денег. Он не мог пойти по стопам отца на Монетном дворе, и денежное наследство после смерти Фриеле было ему доступно не полностью – таковы законы XV века. К счастью, у него имелось множество идей, чтобы разобраться с ситуацией, и мы увидим, как воплотились некоторые из них.

Гутенберг был урождённым Иоганном (или Иоганнесом) Генсфляйшем. Как это часто случалось в те времена, он сделал имя дома отца своим собственным. (Присваивать имена домам тоже было частым явлением.) Существует предположение, что ему не нравился тот факт, что Генсфляйш переводится как «гусиное мясо» или «гусиная плоть».

Я упомянул, что мы мало знаем о Гутенберге. То, что известно, используя долю воображения, можно собрать вместе с помощью двух основных источников.