Как мы пережили войну. Народные истории

Бой, если эту бойню можно так назвать, кончился. Под горой оказалась чудом не сожженная деревня. Мы обогрелись и переночевали в одном из домов. А наутро поредевший батальон колонной вновь двинулся вперед. Местность открылась равнинная. И мы опять шли, не встречая сопротивления. Впереди по горизонту поднимались дымы – немцы жгли деревни. Мы находили только печи, трубы и догорающие угли. Жителей угнали. Равнина сменилась холмами. На них снова сидели немецкие заградчики. Огнем они остановили наш батальон. Взвод залег на краю кустарника, а батальон углубился в рощу.

Когда стемнело, меня вызвали в штаб. Комбат сказал: «Есть задание захватить „языка“. Пойдете с этими людьми». Рядом стояли пятеро в белых костюмах, вооруженные автоматами и ножами. «А это сержант, – продолжал комбат. – Он знает, как лучше выполнить задачу». Познакомившись, отошли покурить. Пятеро производили впечатление настоящих головорезов. Откуда они – не говорят, но не наши полковые.

– Младшой, – поинтересовался сержант, – а ты местность знаешь?

– Знаю, – говорю. – Днем заметил, где они сидят.

– Тогда пошли.

И мы цепочкой двинулись в темноту. Ракетят – ложимся, темно – идем. Я понадобился этим разведчикам как проводник. Подвел их к высотке. Сержант осмотрел подходы, махнул рукой, и все поползли. Немцы периодически бросали ракеты и постреливали – то ли из бдительности, то ли для храбрости. Нас они обнаружили, но достать не смогли. Опытный сержант отступил по мертвой зоне. Посидели, отдохнули – и к новой высотке. Снова сержант все осмотрел и повел группу дальше. Опять неудача: немцы обнаружили нас раньше, чем мы смогли ворваться в их окопы. Они закричали и стали стрелять из всех своих стволов. Одного из разведчиков ранило в ногу. Отошли и перевязали его. Я высунулся с предложением атаковать третью высотку. Сержант ответил резко:

– Ребята устали.

– А как же вернемся без «языка»? – снова возник я.

– Ты жить хочешь? Если да, то веди обратно.

Наконец до меня дошло. Перспектива схлопотать пулю от своих меня не устраивала.

– Пошли! – говорю. И повел группу назад. Раненого разведчики поддерживали под руки.

К моему сообщению о неудаче рейда комбат отнесся спокойно. Не его это было дело.

Разведчики к нам на кухню не пошли.

– Прощай, младшой! – и подались в тыл к своим.

Повар накормил и напоил меня без нормы. Продукты и водку получали по старым спискам, включавшим выбывших в медсанбат и… на тот свет, я, захмелев, уснул у кухни. Проспал, может быть, час, так как не успел еще замерзнуть. Уже рассвело. Меня разбудил новый замкомбат.

– Принимай взвод и выбей немцев с высоты перед батальоном!

Я моментально протрезвел.

– Будет тебе поддержка. Пошевеливайся!

Начальство ко мне явно «благоволило» – ночью в разведку, днем в бой. А в батальоне еще восемь взводов!

Пришел к своим, объяснил. Пробрались мы через край рощицы и броском по склону вверх. Да не тут-то было. Немцы обрушили на нас шквал огня. Мы залегли да и назад в рощу уползли. А здесь меня поджидал замкомбат.

– Ты же обещал поддержку, – говорю.

А он вынимает свой ТТ и говорит:

– Не возьмешь высотку – пристрелю!

Пошептались с ребятами и дружно, стреляя на ходу, еще с «ура!» – бегом в атаку. Немцы сначала отстреливались, а потом побежали. В окопах лежал убитый немец и брошенный пулемет «шмайсер».

У нас тоже были потери: ординарца ранило в бок. Я его как-то перевязал – место неудобное – и отнес к своим в батальон. Рана оказалась неопасной. Позже я встретил его на посту, около медсанбата. Радостный, он благодарил меня как своего спасителя.

Тем временем взвод расположился в немецких окопах, а батальон так никуда и не двинулся из рощи. Когда стало смеркаться, ко мне пришел поболтать Спицын. Мечтой Володи было получить легкое ранение и отправиться в госпиталь. Мы вышли вперед за окопы, тихо переговаривались, курили махорку, пряча цигарки в рукав. Выглянула луна и осветила равнину бледным светом. Вдруг мы увидели силуэт идущего на нас человека.

Залегли. А когда он поравнялся с нами, вскочили и направили на него оружие. Традиционное: «Хенде хох!» Он бросает винтовку с оптическим прицелом и поднимает руки. Снайпер. Володя резко бьет его по лицу и снимает с руки часы. Я решил отвести пленного в батальон. Ведь это же шикарный «язык». В штабе комбат устроил ему короткий допрос. Я был за переводчика. Главное, что стало известно: перед нами люфтваффе, то есть части отборной воздушно-десантной дивизии. Комбат сообщил в полк, и очень скоро за пленным прибежали. А он все повторял, что он – рабочий, и жаловался, что его побили, показывая приличный фингал.