Как мы пережили войну. Народные истории

Под Москвой продолжались кровопролитные, изнуряющие бои. Во время боя под Слободой был тяжело ранен командир батальона. Командование батальоном взял на себя С. И. Ручинский. Батальон выполнил задание. В этом бою Станислав Иванович был тяжело ранен в правую ногу, которая превратилась в кровавое месиво. От большой потери крови он мог умереть, если бы не бойцы его батальона. Они на руках вынесли своего командира с поля боя. Хирург медсанбата хотел ампутировать ему ногу из-за начальных признаков гангрены. С. И. Ручинский категорически отказался. Девять месяцев он пролежал в военных госпиталях, врачам удалось спасти раненую ногу.

Гвардии старший лейтенант Ручинский С. И.

В первых числах октябре 1941 года в блокадном Ленинграде Александра Константиновна родила дочь Светлану. Рядом с ней была ее старшая сестра с трехлетним сыном. Вместе женщины стойко переживали трудности. Наступившие жесточайшие декабрьские морозы, голод и холод отнимали у них последние силы. Истощенные, слабые, измученные голодом, они работали, а также вынуждены были бороться за жизнь своих детей. Без еды, воды и тепла каждый прожитый день был героическим. Фашисты днем и ночью постоянно совершали воздушные налеты на город. Женщин очень изматывали воздушные тревоги и походы в бомбоубежище. Из-за сильных морозов вышли из строя центральное отопление, водопроводная и канализационные сети. Им установили печку-»буржуйку», которую приходилось топить вместо дров мебелью и книгами. Аза водой они ходили на Неву. 03 февраля 1942 года Александра Константиновна мужественно пережила смерть от голода своей четырехмесячной дочери Светланы. Она, опухшая от голода, тяжело болела. Только ее сильный характер и стойкость помогли ей выжить.

Однажды сестра Александры Константиновны выменяла на рынке маленький кусок мороженой конины. Две женщины с трудом прокрутили кусок мяса через мясорубку, устали и замешкались. Не успели оглянуться, как трехлетний сын сестры Юра съел сырой фарш. Соседка помогла спасти мальчика. А в голове – страшная мысль: «Сегодня мы могли потерять второго ребенка».

С. И. Ручинский с сослуживцем

В марте 1942 года Александре Константиновне вместе с сестрой и племянником Юрой удалось выехать из блокадного Ленинграда, по ледовой Ладожской дороге – Дороге жизни. На глазах у Александры Константиновны машина, следующая за ними, ушла под лед. Видя, как гибнут люди в ледяной воде, они ничем не могли им помочь. Да и их жизнь в этот момент висела на волоске. Это стало для них еще одним потрясением. Эта дорога для многих людей стала последней. Больные, измученные, оборванные, опухшие от голода они добрались к родителям в деревню. Когда они появились на пороге своего дома, Мария Васильевна их не узнала, кожа да кости. Понемногу приходя в себя, они начали трудиться в колхозе для фронта. Александра Константиновна работала счетоводом, исполняла обязанности заместителя председателя колхоза. Работы в колхозе было много, рук не хватало, одни женщины да дети. После тяжелейшей работы с раннего утра до поздней ночи женщины еще успевали вязать носки и рукавицы для фронта.

После хирургических операций изуродованная нога Станислава Ивановича с трудом влезала в сапог. Преодолевая боль, он снова учился ходить.

Гвардии капитан Ручинский С. И.

Станислав Иванович понимал, что, если он придет на медкомиссию на костылях, его немедленно уволят из армии. Поэтому на комиссию он пришел, опираясь на палку, которую оставил за дверью кабинета комиссии. Превозмогая боль, вошел в кабинет. «Какие у вас жалобы?» – спросил военврач. «Немного побаливает левая рука после ранения. Но это не помешает мне бить фашистов. Прошу направить меня на фронт», – ответил Станислав Иванович. Он обманул врачей и был направлен в распоряжение Командования.

В сентябре 1942 года после прохождения лечения в госпитале заместителю командира батальона Ручинскому С. И. был предоставлен краткосрочный отпуск. Он поехал на родину жены.

Встреча с женой была радостной и горькой. Они не виделись больше года, а сколько пережито, будто полжизни прошло. Он не узнал свою любимую Шурочку с грустными карими глазами, в которых была тоска и скорбь. А ведь когда-то она была первой хохотушкой среди подруг. Он тоже изменился, стал молчаливее, совсем не улыбался. Его глаза были наполнены болью и страданием. Они обнялись, его большие теплые руки обхватили ее. Шура зарыдала, из ее груди вырвался стон. Пронизывающая боль завладела ею снова, хлынули ожившие воспоминания. Как она долго терпела эту боль и только сейчас рядом с ним дала волю своим чувствам. Ведь с момента смерти дочери она не проронила ни одной слезинки, как будто окаменела, а сейчас эта боль вырвалась изнутри. Она чувствовала свою вину перед мужем, что не сберегла их дочь. Уткнувшись лицом в его гимнастерку, она не могла сказать ни слова, а он только крепче прижимал ее к себе. Они просидели так очень долго. Смерть дочери была для них невосполнимой утратой.

Гвардии майор Ручинский С. И. (четвертый слева в нижнем ряду)