– Конечно нет. Это просто мировая практика, которая как опыт пришла через Всемирный банк. А конкретные методики разрабатывались в Высшей школе экономики. В разработке идеи участвовал и Анатолий Аркадьевич Пинский.
Но нужно понимать: Владимир Михайлович Филиппов любил слушать разных людей, впитывать, осмысливать. Вот есть алмаз, из которого вы делаете бриллиант. Важен и исходный материал, и окончательный продукт.
Владимир Михайлович является творческим человеком и сам. И управленческие решения принимал он сам, выслушав большое количество экспертов.
– Это очень просто. Россия перестала брать кредиты Всемирного банка. Они ей больше были не нужны. А мне хотелось продолжать делать крупные проекты. Ярослав Иванович Кузьминов предложил мне создать Институт образования Вышки.
Глава шестнадцатая
Как рождался ЕГЭ
В 1999—2000 годах в недрах Минобра рождался ЕГЭ. Было бы банальностью написать, что он рождался в муках. Но в бурных спорах – точно. Яростно спорили даже о том, как назвать процедуру. Национальный экзамен? Красиво. Но страна у нас многонациональная – не пойдет. Общий экзамен? Общий для всех? А как быть с предметами по выбору? Государственный? А что это будет значить? И вот однажды в дискуссию включилась тогда замначальника правового управления министерства Вероника Спасская. Она послушала спорящих, подумала и выдала:
– Назовите Единый государственный экзамен. И не мучайтесь.
На том и порешили.
Виктор Болотов:
– Как мы рассуждали тогда? Есть инженерные вузы. Зачем им принимать русский язык и литературу?! Пусть абитуриент принесет сертификат, что он сдал этот экзамен, и вуз не будет мучиться, создавая свою приемную комиссию тратить деньги, искать где-то этих литераторов. Или, наоборот. Гуманитарный вуз. Чего я буду искать для приемной комиссии математиков? Пусть мне принесут сертификат, что он сдал математику, и все будет в порядке. Такие мысли бродили и в 90-х годах.
И следующий момент, который нужно учесть. Школам, регионам, вузам дали свободу. Появились авторские школы. И тогда золотая медаль давала преимущества при поступлении в вузы. С ней ты должен быть при поступлении сдавать не все экзамены, а только один, профильный. И у нас стало расти число золотых медалистов. По экспоненте, как говорят в математике. То есть с каждым годом их становилось все больше, больше и больше. Очевидно, что это не качество преподавания и обучения росло, а росли блатные золотые медалисты.
Поначалу ЕГЭ был лишь экспериментом в нескольких регионах…
И пишет он – «прасю пренять на такую-то специальность, потому что я имею золотую медаль». Ректоры показывали такие заявления золотых медалистов. С другой стороны, вузы стали выкаблучиваться. Не буду их сейчас называть. Но были объявления: «В наш вуз можно поступить гарантированно только через подготовительные курсы. Ходишь к нам на подготовительные курсы – поступишь. Не ходишь – не поступишь».
Или были другие объявления: «Готовлю к сдаче вступительных экзаменов по математике – 100 у. е. в час». Или даже «Готовлю к вступительным экзаменам по математике в Плехановку – 200 у. е. в час». Почему – понятно. Это были члены экзаменационной комиссии. Они знали, какие задания будут, и могли повлиять на оценки.
– Коррупция?
– Самый настоящий криминал. Доходило до того, что детям нужных людей просто подменяли листочки во время экзаменов, подкладывая шпаргалки. Или правильным абитуриентам говорили – ты ничего не пиши, сдавай пустой листочек, с фамилией своей, а потом блатных детей собирали, и они эти листочки заполняли под диктовку.
Владимир Филиппов:
– Идея ЕГЭ родилась задолго до того, как придумали название ЕГЭ. Сначала была постановка проблемы. Приехали регионы в Кремль в Москву и сказали – поступить в московские вузы стало невозможно. У вас репетиторы, у вас свои платные курсы, у вас договорные школы, а мы далеко. Пропорции поменялись принципиально.
В советское время в Москве в университетах было примерно 25 % москвичей и 75 % иногородних. На 1999 год, когда такой разговор шел в Кремле, пропорция изменилась ровно наоборот. Ну, и по экономическим причинам дети не ехали в Москву – дорого жить, денег на это нет у учителей или у рядовых врачей. 75 % в московских вузах было жителей Москвы и 25 % – со стороны. Как будто мы МГУ, МАИ, МЭИ, Бауманку построили только для москвичей! Для всей страны строили эти вузы!
Ярослав Кузьминов:
– Для нас переломным был 1997 год, когда мы уже стали очень популярными. Появилась угроза того, что сотрудники Вышки начнут использовать свое положение – репетируя, а репетируя – договариваться, чтобы приняли хорошо экзамен.